Знаем ли мы свои любимые сказки? Тайны и секреты сказочных произведений. О том, как сказки приходят к людям из прошлого и настоящего
Шрифт:
Часть четвертая
Явившиеся из жизни, или Сказочная революция
Танец на проволоке, или Прошло ли время волшебников
ЕСЛИ ТОЛЬКО СКАЗКА НАСТОЯЩАЯ, В НЕЙ ПРЕКРАСНО СОЧЕТАЮТСЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ И ТА, К КОТОРОЙ МЫ СТРЕМИМСЯ.
Закон этот, сформулированный еще великим сказочником Хансом Кристианом Андерсеном, универсален в волшебной стране. Казалось бы, разве не интересно читать про таинственные и загадочные приключения принцев и принцесс, про волшебных героев из далеких сказочных стран? Вот только в ХХ веке выяснилось, что юные читатели, а также их родители с более живым интересом читают сказки, где действуют герои, взятые из современной
Очень быстро выяснилось и другое: вопросы, волнующие читателей сказочной литературы, вышли за ее привычные рамки, потому что реальная жизнь потребовала ответов на реальные события. Сменился формат: если раньше сказка входила в объем рассказа, то теперь ей потребовалось много страниц текста и получились сказочные повести. Больше того – вспомним: у Сельмы Лагерлёф путешествие Нильса вообще вылилось в два тома текста. Правда, это научно-познавательная сказка, но и сказки приключенческие требовали уже большего формата. Ведь читателям хотелось узнавать характеры героев, обоснования их поступков, описания окружающей их среды. Словом, на сказку ХХ века оказала огромное влияние литература реализма.
Если раньше добро и зло в сказках всегда имели некие отвлеченные формы (ведь это было добро и зло в волшебных царствах, некоторых государствах, во времени, «once upon а time»), то сказки ХХ века потребовали:
• Детального описания сказочного мира, в котором происходят события.
• Отражения событий современности – в данном случае ХХ века, когда сказки приходят из самой жизни.
• Для этого конечно же понадобился больший объем рассказа. Так появились сказочные романы и повести ХХ века.
А жизнь ХХ века оказалась бурной – менялись уклады и устои, ставшие привычными за долгие столетия. Сказочные сюжеты и идеи всего лишь отражали эти перемены.
• Первой писательницей, которая взялась в сказках растолковать маленьким читателям законы жесткой социальной действительности, стала французская писательница-бунтарка Жорж Санд.
• Конечно, все знают, что под этим псевдонимом скрывалась Аврора Дюдеван (1804 – 1876) – красавица, женщина выдающегося ума и таланта. Косное общество всю жизнь осуждало ее. За то, что писала книги, что женщинам того времени было почти запрещено. За то, что полюбила какого-то польского музыканта Фредерика Шопена. За то, что осмеливалась надевать детали мужского костюма – рубашки и брюки. И более всего за то, что она защищала честь и права женщин (хотя в то время общество искренне верило, что у любой женщины мозгов ровно столько же, сколько у курицы). Под прицельным огнем таких общественных осуждений хочешь не хочешь, а станешь не только хорошим писателем, но и ярким общественным деятелем.
• Однако в сказках мы увидим еще одну Жорж Санд – маму и бабушку. Ибо сказки писательницы предназначались для ее детей и внуков. В 1850 году Жорж Санд написала сказку в двух частях – развернутую, практически сказочную повесть – «Грибуль».
Ж. Санд
Волшебная сказка про мальчика Грибуля рассказывает историю, совершенно невероятную для «добрых старых сказок». Начать с того, что вся семья Грибуля живет воровством и обманом – воруют и его родители, и бесчисленные братья-сестры. Но вот Грибуль воровать не хочет! То есть он оказывается изгоем. И его отдают на перевоспитание – продают местному богачу господину Шмелю. И никому не приходит в голову, что почтенный богач на самом деле черный колдун. Недаром же он становится хозяином сначала замка, потом города,
Но Грибуль видит, КАК работает золото. Именно из-за него совершаются обманы, воровство, убийства и прочие мерзости жизни. И Грибуль вступает в схватку со злым волшебником.
Конечно, Жорж Санд не была бы романтической сказочницей, если бы у ее сказки не было хорошего конца. Грибуль победил! Конечно, это наивный подход. Но ведь главное – начать. Впервые на страницах волшебной сказки для детей Жорж Санд подошла к созданию социальной сказки. Писательница четко и безжалостно очерчивает зло богатства – жестокого обогащения за счет других и дает ему развернутое философское определение:
М. Санд. Иллюстрация к «Истории истинного простофили по имени Грибуль»
«Король шмелей искренне верил, что богатство всесильно и что ни один человек, и ты в том числе, не сможет устоять против блеска золота. С помощью золота он добился того, что государство с виду начало процветать. Однако ты знаешь, что люди не стали от этого счастливее. Они грабят, разоряют, ненавидят друг друга».
Наступил новый – ХХ век. И сказка, как и любое произведение искусства, пошла еще дальше в отображении действительности. Вы не поверите – но в сказках ХХ века происходили не только столкновения бедных с богатыми (как в «Грибуле» или в «Приключениях Буратино»), но даже реальные… революции! Не припоминаете? Ну а если получите подсказку:
О чем идет речь в наших любимых сказках – «Приключения Чиполлино» и «Три толстяка»?
Да-да, наш замечательный и совершенно незаслуженно забытый писатель и драматург Юрий Карлович Олеша (1899 – 1960) написал свой легендарный роман-сказку (вышел в 1928) о событиях прошедшей Октябрьской революции. К началу работы над этим произведением Олеше было двадцать пять лет – самое время для создания молодой романтической сказки. И сказка вышла удивительной – героической и мужественной, таинственной и нежной.
Олеша приехал в Москву из благословенной Одессы. Недаром ее аромат чувствуется в созданном им волшебном городе с его портом, набережными, причалами, разноголосой толпой, охапками роз и акаций. Происходил Юрий Олеша из старинного белорусского рода. Еще в 1508 году боярин Олеша Петрович получил наделы от князя Федора Ивановича Ярославича. Так что первую революционную романтическую сказку создал старинный дворянин. Впрочем, мало ли дворян делали и саму революцию?
Сам Олеша впоследствии написал о сказке так:
«Сказка является отражением грандиозных проявлений в жизни общества… Я только попытался заставить их [героев] действовать в кругу революционного сюжета. Я попытался революционизировать сказку».
Но вот парадокс – именно «революционность» сюжета волновала читателей меньше всего. На первый план выходили приключения, чудесные превращения, грациозная сказочность (слова Луначарского), наконец, притягательно-завораживающие характеры девочки-танцовщицы Суок, юного Тутти, красавца-канатоходца Тибула. И хотя сказка Олеши в литературном виде начиналась именно со сцены революционного штурма народом дворца Трех толстяков, в последующих переложениях, сценариях, пересказах все эти штурмы отошли на задний план (а то и сгинули вовсе), а читатели-зрители-слушатели восторженно внимали чудесному рассказу о драматических приключениях – расставании, обретении и воссоединении брата и сестры Тутти и Суок. То есть психологическая составляющая трогательных образов оказалась сильнее, чем «революционный фон». И именно эта, а не социальная история оказалась столь притягательной, что пересказы-переделки-инсценировки «Трех толстяков» исчисляются сотнями.