Знак Истинного Пути
Шрифт:
«Аудиенция окончена», — понял Сергей, встал, аккуратно свернул бумажку, поклонился и быстро вышел из комнаты. За дверью он еще раз посмотрел на число, выписанное красивым почерком без наклона, хотел что-то сказать самому себе, но только махнул рукой. Интересно, как его Макар охарактеризовал, если ему предлагают такие деньги? «Интересно, какая гадость тебя ждет, если тебе предлагают ТАКИЕ деньги?» — поправил его тот же зловредный внутренний голос. На этот раз Бабкин решил к нему прислушаться и быть очень осторожным.
На следующее утро, сидя в гостиничном номере, Сергей изучал данные по убийству Илоны Андреевны Ветровой,
Чем больше анализировал Бабкин данные, тем сильнее крепло в нем ощущение, что в доме должен быть сообщник. Просто не может его не быть! Нужно было знать кучу вещей: что дверь оставляют открытой, что в доме именно в тот день никого не будет, что жена Эдуарда Гольца отводит ребенка в садик, а жена Боброва уезжает в свою галерею… Хотя постойте, вот как раз жена Гольца была днем дома. И Боброва, кстати сказать, тоже. «Полный бред!» — выругался Сергей и поднялся со стула. Стул освобожденно скрипнул, но преждевременно: Бабкин сел на место, и ножки издали жалобный звук. «Полный бред. Что за убийство в присутствии трех, а то и четырех человек в доме? В любой момент исполнителя могли заметить. И потом, откуда он знал, что девушка будет убираться в гостиной именно в это время? Вот если ему было все равно…»
Сергей опять встал со стула и подошел к окну с видом на помойку. Машина, стоявшая около мусорных контейнеров, вытряхивала длинной железной лапой их содержимое себе внутрь. Сергей заметил мелькнувшую среди каких-то объедков игрушку и засохшие цветы. «Все равно… Да, убийце вполне могло быть все равно. Тогда он шел убивать не конкретную Илону Ветрову, а любого человека, который оказался бы в доме. Желательно — женщину, потому что ему нужно было обрезать ей волосы. Но и с мужчиной он бы справился. А в таком случае ему нужно было знать не так уж и много: что дверь часто не запирают, что в доме постоянно находятся какие-то люди, что выйти можно через заднюю дверь, а камер слежения нет. Собственно говоря, достаточно даже для неподготовленного человека, а уж если Затрава держит своего мастера для подобных дел, то и подавно».
Удовлетворенно хмыкнув, Бабкин налил в любимую чашку, которую всегда возил с собой, сока и выпил его одним глотком. Пора было приступать к активным действиям.
Глава 9
Утро субботы началось для Наташи с плача Тимоши, которому приснился страшный сон. Успокоив мальчика и уложив его обратно в кроватку, Наташа вернулась в свою комнату и заметила, что Эдик не спит. Притворяется, закрывает глаза — но не спит.
— Эдя, — негромко позвала она. — Ты чего не спишь?
Эдик неумело попытался всхрапнуть и перевернулся на другой бок. Протерев глаза, Наташа взглянула на часы. «Господи, пять утра!»
— Эдик! — толкнула она мужа локтем. — Хватит притворяться, все равно у тебя ничего не получается.
— Почему не получается? — повернулся к ней Эдик.
— Потому что. Ты чего не спишь, спрашиваю?
— Не могу заснуть, — признался Эдик, усаживаясь на кровати. — Только задремлю, и… — он запнулся, — мертвая Илона начинает сниться. Понимаешь, ерунда какая?
— Господи, бедняжка мой! — Наташа обняла мужа и прижалась к нему. — Давай я тебе массаж сделаю, хочешь?
— Наташа, ты что? Какой массаж? В нашем доме вчера человека убили! Просто пришли и убили! А ты мне массаж предлагаешь сделать!
Наташа покачала головой, с жалостью глядя на Эдика. «Правильно говорят, что женщины более устойчивы к стрессу, чем мужчины, — пришло ей в голову. — Достаточно на Эдика посмотреть и на его маму».
— Солнышко мое, — вкрадчиво заговорила она, — а кроме массажа еще на что-нибудь есть запреты?
— В каком смысле? — не понял Эдик.
— Ну, например, на секс. Ведь мы с тобой не можем сейчас заняться любовью, правда? Я думаю, должно пройти не меньше месяца, чтобы мы смогли… Да?
— Наташа, ну зачем ты так извращаешь? — рассердился Эдик. — Я тебе на полном серьезе говорю, а ты…
— Так ведь и я на полном серьезе! — перебила его Наташа. — Я полностью принимаю твою точку зрения. С этого момента — никакого секса следующие тридцать дней.
Эдик обернулся и взглянул на жену. Наташа сидела на кровати, и через кружево сорочки просвечивала соблазнительная нежная грудь. Глаза у нее после сна были слегка раскосые, и Эдику вспомнились рассказы о юных девочках из северных племен, которых предлагают гостю, чтобы он лишил их девственности. Его те рассказы всегда приводили в такое состояние… в такое неописуемое состояние… В общем, в такое, от которого он краснел. Наташа с ее черными волосами, с бледным, совсем юным личиком, с маленькой полоской от подушки, отпечатавшейся на нежной щеке, вызвала в нем прилив столь сильного желания, какого он сам от себя не ожидал.
Все время, пока Эдик изучал ее, Наташа смотрела на него невинными глазами. Наконец протянула:
— Можно я тебя поцелую один-единственный раз? А после… В общем, месяц, договорились?
Она потянулась к Эдику, тонкая бретелька свалилась с плеча, открыв грудь, и Эдик, потеряв голову, прижался к этой ароматной груди, забыв обо всем.
Через двадцать минут он лежал на постели, мурлыкая от удовольствия, пока Наташа разминала ему шею и плечи.
— Милый, по-моему, мы с тобой две аморальные личности, — шепнула Наташа ему на ухо. — Особенно ты. Как же можно… вот такими вещами заниматься и в такое время!
— А ты все специально сделала! — пропыхтел Эдик, уткнувшись носом в подушку.
— Конечно, специально, — легко согласилась Наташа. — Потому что хочу тебя все время, независимо от того, что происходит — умирает кто-то, или рождается, или снег идет на улице, или град. На наши с тобой отношения ничто постороннее совершенно не должно влиять.
Эдик лежал, не отвечая, и она с тревогой подумала, что он сейчас встанет. Через пару минут он повернулся на живот и спросил:
— А про то, что ты меня всегда хочешь, — это правда? Или так, для красного словца?