Знак судьбы
Шрифт:
Жара спала, но ещё было душно. Легкий ветерок трепал листву на деревьях и разгонял остаток дневного зноя.
– Ну, куда вы поедете, – недовольным голосом проговорила Наталья Петровна, – на дворе уже ночь. Идите в дом, переночуете, а завтра с утра и отправитесь в дорогу.
– Ничего, – возразил Саня, – мы быстро доберёмся.
– Да и по холодку сподручнее, – поддержал его дед.
– Ну, как знаете, – всё ещё сердясь, что её не послушали, сказала Наталья Петровна.
Дед с внуком сели в видавшую виды, уже старенькую, но ещё бодро бегающую машину, копейку, как ласково называл ей дед. Дед включил зажигание, завёл мотор, выжал сцепление, переключил скорость, и машина плавно тронулась в путь.
Наталья Петровна проводила их усталым взглядом и вошла в дом.
Глава девятая
Подойдя к двери квартиры, Наталья Петровна услышала телефонный звонок, но пока открывала замок, пока подбежала к телефону, звонки прекратились.
Она постояла некоторое время у телефонного аппарата, но звонки не повторились.
Она огорчённо отошла от телефона и пошла на кухню.
Но через некоторое время, телефон зазвонил снова. Наталья Петровна быстро бросилась к телефону.
– Алло, – сказала она, подняв трубку.
– Здравствуй любимая, – послышался в телефонной трубке нежный голос Виктора Васильева, – где ты была? Почему не берёшь телефонную трубку?
– Сына с отцом провожала в дорогу, – ответила Наталья Петровна и её сердце, радостно забилось.
– Куда ж они направились?
– Отец забрал Саню в деревню.
– Надолго?
– Не знаю, на пару недель, пока не надоест Саньке в деревне.
– Так, ты что, дома одна осталась?
– Одна, если хочешь, приходи.
– Непременно, через час, я буду у тебя, – ответил Виктор Васильев и повесил телефонную трубку.
У Натальи Петровны беспокойно сжалось сердце.
Наконец встретила мужчину своей мечты: Виктор Васильев подходил по всем параметрам требований.
Он был нежным, внимательным, обходительным, в меру красив, а в постели был страстным и пылким любовником, о котором можно было лишь мечтать, имел деньги, не был жадиной, но и не был мотом.
Частенько, лёжа в его квартире, в постели, в объятьях, закрыв глаза, Наталья Петровна не могла поверить, что всё это происходит с ней, что это не сон, удивляясь; за что привалило такое счастье.
Она боялась, что вот сейчас проснётся, откроет глаза и всё улетучится, всё пропадет как легкое виденье.
Она тревожно открывала глаза, но ничто не исчезало, ничто не пропадало, и ничего, никуда не девалось. Васильев был рядом: мил, ласков, обходителен и предупредителен; как всегда.
Единственное, что омрачало полное счастье Натальи Петровы, так это, то, что сын, её кровинушка, был категорически против встреч с Васильевым.
Саня наотрез отказывался слышать имя Васильева, сына приводило в бешенство, когда она встречалась с Васильевым, его коробило, что Васильев прикасался к ней, делал подарки, оказывал какие – нибудь знаки внимания.
Саня органически не переваривал Васильева, и все доводы были тщетны.
Сын не мог, а может, и не хотел, понять, что ей нужен мужчина, что она не может быть только с сыном, что ей требуется внимание, поддержка, опора, ласки исходящие не только от ребёнка, которого она родила и воспитала, но и от взрослого мужчины.
Вот и недавно, Санька устроил скандал, когда случайно узнал, что опять встречалась с Васильевым, а новость, что, возможно, выйдет замуж за Васильева, привела сына в бешенство. Что делать, как поступить, каким образом помирить сына с Васильевым она не знала.
Это угнетало, мучило и не давало покою, даже в объятиях Васильева.
Она боялась потерять Васильева, но и сына огорчать не хотелось.
Её чувства метались между этими двумя, очень дорогими и любимыми мужчинами; мысли все были заняты ими, но она не знала, как быть, как выпутаться из этой, казалось безвыходной ситуации.
Её грустные мысли прервал звонок в дверь.
– А вот и я, – улыбаясь, сказал Васильев, когда Наталья Петровна открыла входную дверь.
Васильев держал большой полиэтиленовый пакет, полностью набитый снедью.
– Ну, зачем ты тратился, – сказала Наталья Петровна, – у нас всё есть.
– А вот и не всё, – ответил Васильев, целуя в губы, – я думаю у тебя заночевать, а перед сном надо бы подкрепиться. Ты не возражаешь?
– Не возражаю, – ответила довольно улыбающаяся Наталья Петровна, беря из рук Васильева пакет, – проходи в комнату, я сейчас соберу на стол.
– Давай я тебе помогу.
– Давай, – согласилась Наталья Петровна.
Они вдвоем быстро накрыли на стол в её комнате, поставили свечи.
Наталья Петровна зажгла свечи, выключила свет, затем включила негромкую музыку.
Они сели за стол напротив друг друга. Васильев взял со стола принесённую бутылку красного, креплённого виноградного вина, откупорил её и слегка наполнил бокалы.
– За что будем пить? – спросила Наталья Петровна.
Васильев поднял бокал с вином и уподобляясь жителям Кавказа, и перенимая их интонацию в голосе, а так же любовь к длинным тостам во время застолья; ведь, употребление спиртных напитков, без тоста, это – пьянка, а те же действия, но после хорошего тоста, это – праздник, сказал: