Знакомьтесь: МУР
Шрифт:
После тщательного анализа всех отобранных материалов по этим кражам возникла версия, что во всех случаях действовал один человек: слишком уж однообразен был «почерк» преступника во всех случаях взлома сейфов. Но, с другой стороны, не верилось, чтобы преступник в одиночку за тридцать — сорок минут мог вскрыть несгораемый ящик с несколькими запорами и незамеченным скрыться. Таких «умельцев» выловили еще в двадцатых годах. Но всех ли? Видимо, не всех.
Подняли старые уголовные дела и проследили судьбу каждого из известных МУРу крупных «медвежатников». Один уже скончался, другой еще не вернулся из мест лишения свободы, третий давно покончил с преступным прошлым, четвертый
Неизвестной оказалась судьба лишь двух приятелей — Вершинского и Земедянского. Три года назад они были осуждены за взлом сейфа в гастрономе № 1, бывшем Елисеевском. В канун Нового года приятели пришли в гастроном перед его закрытием, спрятались за пустой тарой в подсобном помещении, а после закрытия магазина спокойно взломали сейф с предновогодней выручкой. Утром, когда гастроном открылся, преступники вышли из укрытия, где прятались, смешались с толпой первых покупателей и скрылись. Однако вскоре они были изобличены и осуждены на длительный срок лишения свободы. Через год Вершинский бежал из-под стражи.
Муровцы включились в розыск бежавшего из мест заключения преступника. И хотя Вершинский жил в другом городе и под чужой фамилией, сотрудники МУРа нашли его и задержали. Однако, как показала тщательная проверка, к взломам сейфов в Москве он отношения не имел. Ознакомившись с некоторыми особенностями «почерка» потрошителя несгораемых ящиков в столичных учреждениях, Вершинский сказал:
— Очень похоже на любимые штучки Ванечки Першина. Но насколько мне известно, он давно промышляет за границей.
Подняли архивные дела Ивана Першина. Действительно, преступный «почерк» схож. Но по данным МУРа этот «медвежатник» последний взлом сейфа в Москве совершил еще в 1918 году — похитил в Тимирязевской сельскохозяйственной академии около трех килограммов платины и бежал за границу. С тех пор о нем ничего не было слышно.
Стали наводить справки. Установили, что несколько лет назад за нелегальный переход государственной границы Першин был осужден и отбывает наказание в колонии. На запрос МУРа оттуда пришел ответ, что, действительно, был у них такой осужденный, но в сентябре 1934 года освобожден и отбыл в неизвестном направлении.
Значит, подозреваемого надо искать в Москве, решили в МУРе. Но попробуйте найти человека в двухмиллионном городе, когда о нем, по существу, ничего не известно, кроме разве того, что в столице он наверняка проживает без прописки.
Описание хода розыска Першина прямого отношения к рассказу о разоблачении последнего «медвежатника» не имеет. Главное, что на его след муровцы напали, и довольно скоро. Однако арестовать профессионального преступника международного класса, не имея на руках неопровержимых улик его виновности, значит заведомо провалить дело. Рассчитывать на его чистосердечное признание было бы наивным. А у сотрудников МУРа, кроме догадок и аналогий по «модус операнди», ничего не было. Решили какое-то время выждать, хорошо зная, что профессиональный преступник не может рано или поздно не проявить себя. Поэтому глаз с него не спускали.
Скоро установили, что Першин интересуется бухгалтерией института «Цветметзолото». Добыл пропуск в это учебное заведение, бывает в нем, знакомится с расположением помещений бухгалтерии. Собрав некоторые другие данные о поведении подозреваемого, решили его задержать. На первых допросах Першин, как и предполагали, все отрицал. Пришлось работникам МУРа самим рассказывать преступнику о его похождениях.
— Ну и ну, — покачал головой Першин, пораженный их осведомленностью. — Вот это работа! Предупреждали меня, дурака, обходи МУР стороной. Не поверил. Вы, конечно, знаете, моей скромной персоной интересовались сыскные отделения полиции России и Польши, Германии и Австрии, Швеции и Латвии. Так что поверьте, возможности полицейского сыска мне хорошо известны. А потом в принципе я человек не болтливый. Как-то в Риге взял сейф американского посольства. Попался. Били долго и больно, но ни слова из меня не выбили. Но вам расскажу все. Сам люблю ювелирную работу и преклоняюсь перед людьми, умеющими тонко и красиво делать свое дело.
И последний в нашей стране «медвежатник» международного класса подробно поведал о всех кражах, назвал сообщников и тайники, где хранилась большая часть похищенных им денег.
30-е годы знаменательны в истории Московского уголовного розыска всеобщим признанием высокого оперативно-розыскного мастерства его сотрудников. МУР стал своеобразным эталоном уровня уголовно-розыскной службы страны. Его опыт широко изучался коллегами из других городов страны. Муровцев нередко направляли для оказания помощи в распутывании сложных уголовных дел, возникающих в практике периферийных органов милиции. И они всегда с честью справлялись с такими поручениями. Примечательно в этом отношении дело о разоблачении убийц делегата Чрезвычайного VIII съезда Советов Марии Владимировны Прониной.
11 декабря 1936 года в городе Мелекессе Куйбышевской области была убита учительница местной школы делегат Чрезвычайного VIII съезда Советов, заместитель председателя Конституционной комиссии М. В. Пронина. В родной город она прибыла московским поездом в двадцать один час. По дороге с вокзала домой на нее напали неизвестные, нанесли девять ран острым колющим предметом, похитили ее чемодан с вещами и скрылись. От полученных ран Мария Владимировна скончалась.
Розыск преступников работниками мелекесской и куйбышевской милиции не дал результатов. Прошло более недели, а никаких следов убийц обнаружено не было.
20 декабря в Мелекесс прибыла бригада муровцев во главе с начальником МУРа В. П. Овчинниковым. В тот же вечер, ознакомившись с собранными местными товарищами материалами, москвичи убедились, что начинать придется с нуля. Наметили несколько возможных версий преступления, распределили обязанности и приступили к работе.
На первом этапе расследования решено было тщательно изучить динамику преступности в городе, ознакомиться со всеми уголовными делами о хулиганстве, нанесении телесных повреждений, убийствах за 1935—1936 годы, а также проверить в лечебных учреждениях, кто поступал на лечение или обращался за помощью в связи с ножевыми и другими ранениями. Уже к вечеру следующего дня оперативные работники узнали, что в апреле 1935 года был убит гражданин Малов. Скончался он от множества ран, нанесенных каким-то колющим четырехгранным предметом типа армейского штыка или морского кортика.
Дело прекратили еще в мае вследствие нерозыска виновных. Хотя в процессе расследования отец убитого передал следователю полученную им анонимную записку, в которой сообщалось, что его сына убили некие Розов и Федотов. Записку, однако, приобщили к материалам дела без какой-либо проверки.
Одновременно муровцы узнали, что 2 декабря при выходе из клуба неизвестные напали на гражданина Салазкина и нанесли ему несколько ран острым колющим предметом. Тут же решили допросить потерпевшего, который после оказания первой медицинской помощи был отпущен из больницы домой на долечивание.