Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка
Шрифт:
— Вообще-то…
— Ты не жила с любимым человеком под одной крышей, зная, что он даже не смотрит на тебя. Ты не боролась с собой на протяжении многих-многих лет. Я знаю, ты осуждаешь меня. Но если бы тебе выпал такой шанс, неужели ты бы его упустила?
«Ее это не оправдывает. Хочешь я все-таки зачту пару абзацев из ее письма?»
Я покачала головой.
— Где вы взяли деньги на оплату услуг… секретаря Олдриджа?
Тетушка лишь отмахнулась. Ее взгляд не отрывался от фонтана в парке.
— Я отдала ему семейную
Я пожевала губами, а затем устало выдохнула:
— Вы же понимаете, что будет грандиозный скандал? Надеюсь, вы осознаете, что развод — удар по репутации всей семьи?
«Говоришь сейчас с такой же строгой интонацией, как твой Макс!»
Он не мой.
«Ну-ну!»
— Мне не нужен развод! Я просто хочу, чтобы Генри полюбил меня!
Тетушка разве что ножкой не топнула, как капризный ребенок, а я даже растерялась, правда всего на пару секунд.
— Ну да, ну да, — не без иронии протянула я. — Как только маменька изменит отцу, он сразу же полюбит вас, тетушка. Это же очевидно! Я не улавливаю всех нюансов столь сложной причинно-следственной связи, но наверняка просто из-за того что я, как вы заметили, не любила.
Тетушка насупилась и упрямо помотала головой.
— Преклонение перед твоей матерью мешало Генри понять, что на самом деле я подхожу ему гораздо больше, чем она! Если развеять его иллюзии…
Она обернулась и под моим грозным взглядом осеклась. Подозреваю, что выражение лица у меня было соответствующее: в груди медленно закипала злость.
С одной стороны, я сочувствовала тетушке. Оказаться отвергнутой и преданной сразу двумя людьми больно, но жить с ними под одной крышей на протяжении многих лет еще хуже. А с другой стороны… мне вовсе не улыбалась перспектива оказаться втянутой в скандал! Насколько я помню, здесь развод равнялся клейму позора. Меня сразу же исключат из отбора, и с этим даже Макс ничего не сделает.
Конечно, не факт, что отец тут же побежит разводиться при наличии улик, подтверждающих адюльтер матери, но рисковать зазря не хотелось.
Я тряхнула головой и решительно произнесла:
— Ладно, вот как мы поступим. Вы, тетушка, сейчас же сожжете письмо, а я напишу маменьке, чтобы она прекращала дурить и возвращалась домой. И на этом мы закроем тему!
Тетушка гордо вскинула подбородок, все еще чуть подрагивающий от сдерживаемых рыданий.
— Нет, Вероника, я не позволю тебе вмешаться! Или я не могу называть тебя Вероникой? Кто ты, занявшая ее место?
От ее прищуренного взгляда мне стало нехорошо. Ноги сделались ватными, и я с трудом выдавила:
— Тетушка, вы совсем головой поехали? Что вы имеете в виду?
Тетушка лишь фыркнула, став в этот момент мне окончательно отвратительной. Слезы в ее глазах высохли.
— Знаешь, Вероника никогда мне не нравилась. Она — напоминание о любви Генри и Патриции, ее живое воплощение. К тому же, Вероника была так заносчива и глупа… Я всего лишь намекнула ей на то, что, поменявшись душами с кем-то более влиятельным, она повысит свои шансы. Я даже не думала, что она воспримет это всерьез. А затем она начала искать контакты мага… Забавное совпадение, верно?
— Вы… вы…
— В твоем поведении есть некоторые странности. Патриция слишком эгоцентрична, чтобы обратить на них внимание, но я другое дело. И мне любопытно, если Вероника действительно сделала то, что хотела, почему ты об этом молчишь. Что ты скрываешь?
У меня перехватило дыхание. Сердце застучало так громко, что, казалось, в комнате было слышно только его.
— Вы с ума сошли!
— Как думаешь, стоит ли рассказать об этом интересном совпадении Его Величеству?
Я похолодела. Мысли лихорадочно заметались, как перепуганные птицы. Что ответить? Как оправдаться?
«Ника, не паникуй! — уверенный, спокойной голос Саймона привел меня в чувство. — Ты поняла, что произошло?»
Да, меня шантажируют.
«Тьфу, я не о том! Смотри, помнишь, на первом испытании ты от души пожелала магу испробовать действие сыворотки на себе? И он ее выпил!»
Я разинула рот от удивления, пытаясь осмыслить слова Саймона. А того уже было не заткнуть.
«И сейчас! Ты, разозлившись, потребовала тетушку сказать правду».
А ведь правда! Агата не посмела спорить и вывалила все, как на духу.
«Значит… Улавливаешь ход моих грязных мыслей?»
— Тетушка, — я подняла глаза от узора ковра, который изучала до этого. — Вы сейчас же уничтожите письмо и никому не скажете о своих догадках. Вы больше не навредите ни мне, ни маменьке.
Я зажмурилась, пытаясь вспомнить, как все получилось в прошлый раз. Саймон, судя по напряженному молчанию, замер.
Тетушка дернула уголком губ, на ее лице промелькнуло насмешливое выражение, которое довольно быстро сменилось на растерянное, стоило невидимой силе отделиться от меня и устремиться к ней. Мгновение, и в окно ударил сильный ветер, огонь в камине вспыхнул с удвоенной силой. Злость, сжимавшая грудь, испарилась без следа.
— Хорошо, — проговорила тетушка севшим голосом.
Развернувшись на каблуках, она медленно подошла к столу и, взяв два мелко исписанных листа бумаги, смяла их, а затем бросила в камин. Саймон, замерший рядом с чернильницей, одобрительно цокнул языком. Так и не отправленная по адресу кляуза медленно исчезла в огне, рассыпавшись черным пеплом.
Я отвернулась от камина, взглянула в лицо ошарашенной тетушке и молча покинула комнату. Саймон нагнал меня по дороге и, не особо скрываясь, повис на моей юбке. Тетушка сдавленно ахнула.