Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945
Шрифт:
Шестого июня в Праге состоялась первая из целого ряда траурных церемоний, на которой присутствовал и Гиммлер, проявлявший трогательную заботу о сопровождавших его двух несовершеннолетних сыновьях Гейдриха. Беременная фрау Гейдрих оставалась в Паненске-Брешене. После церемонии тело в сопровождении охраны отправили на поезде в Берлин, чтобы выставить в штаб-квартире СД. Восьмого июня в три часа дня Гитлер открыл траурную церемонию в рейхсканцелярии, куда тело перенесли для последнего прощания. Он возложил венок из орхидей к гробу человека, который, по его словам, «был величайшим защитником нашего великого немецкого идеала… человеком с железным сердцем». После этого фюрер погладил по головам сыновей Гейдриха, которых Гиммлер держал за руки. Берлинский
На следующую ночь по приказу Гитлера отмщение обрушилось на жителей чешской деревни Лидице и их детей. Шеф пражского отделения полиции безопасности изложил подробности расправы в отчете, отправленном 12 июня в Бюро по переселению в Лодзи:
«По высочайшему приказу в наказание за убийство группенфюрера Гейдриха деревню Лидице в протекторате сровняли с землей. Все мужское население было расстреляно, а женское отправлено в концентрационный лагерь для пожизненного заключения. Дети были обследованы на предмет годности для германизации. Непригодные будут отправлены в Литцманштадт для распределения в польские лагеря. Этих девяносто детей доставят в вагоне, прикрепленном к поезду, прибывающему в воскресенье 13 июня 1942 года в 21.30. Просьба проследить за тем, чтобы вагон встретили на вокзале и немедленно распределили детей в соответствующие лагеря. Возрастные группы следующие: один-два года – пять человек; два – четыре года – шесть; четыре – шесть лет – пятнадцать; шесть – восемь лет – шестнадцать; восемь – десять лет – двенадцать; десять – шестнадцать лет – тридцать шесть.
Дети не имеют ничего, кроме того, что на них надето.
Специальный уход или внимание не требуется».
Сразу после смерти Гейдриха Гиммлер по соглашению с Гитлером принял на себя временное руководство РСХА. Об этом он объявил старшим офицерам прямо на церемонии прощания с телом. По свидетельству Шелленберга, Гиммлер воспользовался случаем, чтобы сурово раскритиковать каждого из них, за исключением самого Шелленберга, о котором он отозвался как о «Вениамине [8] нашего руководящего корпуса», добавив, что надеется на более тесное сотрудничество в будущем. Шелленберг признается, что покраснел, услышав такую похвалу, в то время как другие, старше его по возрасту, были пристыжены. Принимая командование СД, Гиммлер также сделал все необходимое, чтобы никто, кроме него, не получил доступа к секретному сейфу, в котором хранилось много компрометирующих документов о нацистском руководстве.
8
Вениамин – в Ветхом завете – младший сын Иакова; младший и самый любимый ребенок. (Примеч. ред.)
Все вышесказанное относится, однако, к внешней стороне отношений Гиммлера и Гейдриха. О том, как он относился к своему подчиненному на самом деле, мы можем лишь косвенно судить по уже цитированному нами разговору с Керстеном. Вполне вероятно, что, избавившись от столь опасного соперника, Гиммлер лишь с облегчением вздохнул. Того же мнения, похоже, придерживался и Шелленберг, которого Гиммлер неожиданно вызвал к себе два месяца спустя. Когда Шелленберг вошел в кабинет, Гиммлер встал и, держа в руках посмертную маску покойного, произнес очень серьезным тоном: «Да, как сказал фюрер на похоронах, он действительно был человеком с железным сердцем. Именно поэтому судьба забрала его, когда он был на вершине могущества». В этом месте, вспоминает Шелленберг, Гиммлер кивнул, как бы лишний раз подтверждая собственные слова, но его маленькие холодные глазки поблескивали за стеклами пенсне, словно глаза гадюки.
Глава V
Окончательное решение
Какие бы сомнения ни тревожили ум и совесть Гиммлера, в подробнейших директивах и приказах, которые он тайно направлял своим офицерам, не содержится ни одного намека на какие-либо душевные борения. Напротив, в этих документах он с пугающей методичностью оценивает, как лучше распорядиться имеющимся у него человеческим материалом. После Ванзейского совещания в январе 1942 года Гиммлер назначил бережливого Освальда Поля, с 1939 года отвечавшего за экономическую сторону управления лагерями, начальником нового отдела СС, что давало последнему дополнительные стимулы для усиления эксплуатации заключенных. Полю было сказано также, что он может использовать труд узников концлагерей не только на благо германской военной промышленности, но и для удовлетворения нужд СС.
Поль, некогда служивший во флоте капитан-казначеем, изо всех сил старался угодить начальству, принуждая умирающих мужчин и женщин к непосильному труду; с этой целью он создал штат в полторы тысячи сотрудников. Средства добиться желаемого у него тоже были. Двадцатого февраля того же года Гиммлер издал новую директиву, согласно которой ко всем заключенным, нарушающим дисциплину, отказывающимся работать или симулирующим болезнь, должна была применяться так называемая «специальная обработка». «Специальная обработка – это повешение, – пояснял Гиммлер с нехарактерной для него прямотой и тут же добавлял: – Его не следует производить на территории лагеря, но несколько человек из числа заключенных непременно должны присутствовать при казни».
Пятнадцатого декабря 1942 года Гиммлер писал Полю по проблеме обеспечения заключенных продовольствием:
«В грядущем году старайтесь решать вопросы питания заключенных за счет свежих овощей и лука. В сезон давайте им как можно больше моркови, капусты, репы и др. Зимой держите большой запас овощей, чтобы хватило всем заключенным. Думаю, таким способом мы сможем улучшить состояние их здоровья. Хайль Гитлер!»
В январе 1943 года Гиммлер издал подробную инструкцию по проведению казней в концлагерях1. Она включала следующие пункты:
«Казнь не должна фотографироваться или сниматься на кинопленку. В исключительных случаях должно быть получено мое личное разрешение… После каждой казни к принимавшим в ней участие служащим СС и сотрудникам лагеря должен обратиться комендант или замещающий его офицер СС. Людям следует разъяснить законность производимых действий, чтобы казнь не оказала отрицательного воздействия на их характер и душевное состояние. Следует всемерно подчеркивать необходимость самого решительного искоренения преступных элементов ради общего блага. Разъяснения должны даваться в дружеской форме, время от времени их можно повторять и на собраниях.
После казни польских гражданских заключенных или работников с бывших советских территорий (Ostarbeiter) их соотечественников, работающих поблизости, следует проводить мимо виселиц с соответствующей лекцией о наказании за неподчинение приказам. Это должно осуществляться регулярно, если нет противоположного приказа, обусловленного особыми обстоятельствами вроде необходимости участия заключенных в уборке урожая, или иных причин, делающих перерыв в работе нежелательным или невозможным.
Повешение должно осуществляться самими заключенными; в случае казни иностранных работников желательно участие их соотечественников. Этим заключенным следует выдавать в качестве вознаграждения по три сигареты за каждого повешенного…
Хотя мы вынуждены быть суровыми и не можем мириться с мягкостью, ответственные за экзекуцию офицеры СС должны обеспечивать недопущение каких бы то ни было зверств».
В июне 1944 года Гиммлеру, однако, пришлось напомнить эсэсовцам о правилах, запрещающих съемки казней. «В военное время, – добавлял он к этому напоминанию, – казни, к сожалению, неизбежны. Но снимать их означает проявлять дурной вкус, не говоря уже об ущербе, приносимом нашему отечеству. Враг может использовать подобные факты в своей пропаганде».