Знамя Журнал 6 (2008)
Шрифт:
Далеко не красавица, Рената добивалась всего с помощью переднего места. Затем уже подключался и ум, и сообразительность, и хватка, и деловое умение рисковать, чего бывшая продавщица секции спорттоваров не была лишена. Но пушистое междуножие употреблялось как главное и безотказное орудие.
Когда юная Рената за какие-то десяток лет доросла до руководителя отдела в республиканском министерстве торговли, дурак понял, что карьеру она сделала. Ее муж по-прежнему оставался простым шофером, самостоятельно воспитывал сыновей.
Чиновницу подвела недальновидность. По конкретному
Всего год Рената распоряжалась развалами драгоценностей. Нагрянувшая ревизия вскрыла недостачу камней и золота.
Два года провела наша девушка (а то! к тому времени ей было всего 32 года) в следственном изоляторе. До суда дело не дошло. Понятно, с помощью чего и кого, хотя исчезнувших драгметаллов вернуть государству она не смогла.
– Я все с себя сняла! Я даже у матери забрала все подаренные побрякушки. Больше ничего не было, честное слово!
Как в чисто поле вышла Рената из стен темницы. Ждал ее благоразумно не брошенный муж с детьми.
Но не долго длилось семейное затишье. Наступила пора частных кооперативов, поднявших на дыбы залежи народной предприимчивости. Как тут было обойтись без Ренаты, ее связей, опыта, знания каналов и ходов. Ее позвали, и она вошла в долю по созданию, не более не менее, лесопильного и деревообрабатывающего производства.
На снимках той эпохи я разглядывала Ренату, лохматой рыжей химией ярко выделявшуюся среди толпы однообразно-серых мужчин. Организатор предприятия - бывший главврач, а ныне компаньон и, конечно, любовник, поставил подругу во главе, сам скромничал в должности снабженца.
Фирма процветала. Вначале доски, а потом просто лес, огромными партиями отправлялись за границу. Скоро компаньоны выкупили завод в собственность. Рената была перезагружена делами и любовью. Верный супруг работал здесь же, личным водителем ее и снабженца.
– Как он терпел?
– удивляло меня.
– Ну знаешь, тогда шли такие деньги, что не вякнешь. Правда, один раз он меня побил. Пар выпустил, ладно. Пришлось простить.
Налаженную малину сбили рэкетиры. Наехали столь основательно и грозно, что любовники решили делать ноги. Сняв активы, продав и заложив по-быстрому что только можно, укатили в Москву, а оттуда самолетом в славный город Нью-Йорк.
А на прощание она навестила старую подругу, много лет прошагавшую рядом по торговым терниям. Подруга сентиментально расчувствовалась, решила, что прощание их - навсегда и после неведомо какой по счету рюмки открыла секрет - сейф в стене. Все брильянты, золото, серебро, изумруды и сапфиры, за которые Рената отсидела два года в КПЗ, лежали здесь, в шкафчике верной подруги. Ноги буквально подкосились, и Рената улетела в Америку в инвалидном кресле.
За океаном бывший главврач сразу придумал собственный бизнес, разделил капитал и сказал незадачливой полюбовнице:
– Выбирайся сама. Обузу на шею не возьму.
На восстановление здоровья потребовалось затратить много средств, но обезноженная и преданная,
Короче говоря, в итоге она оказалась в Чехии, у Васильева, бывшего покупателя их продукции. Тот соотечественницу принял, предложил возглавить гостиницу. Потом они рассорились. Рената принималась за какие-то новые бизнес-проекты, в основном туристической направленности, но каждый раз все лопалось. Не было в ней уже той авантюрной легкости, что помогала проворачивать дела. Да и переднее место весьма подувяло.
Но еще шевелилась, еще ухватывала от жизни сладкие куски старая перечница!
Я долго не понимала, зачем понадобилась Ренате. К тому времени в “Подкове” она уже не трудилась, сидела сутками на сайте знакомств и цепляла ухажеров. Никакой работы мне не предлагала.
Я искала работу сама. В основном, пробавлялась фушками, когда подменяешь занемогшую или еще чего жинку. День, два - и новые поиски. Мыла посуду в пиццерии, порхала горничной по этажам отеля “Карло 4”. Научилась паять кабелажи для игровых автоматов. Затирала полы от пролитого пива в стриптиз-баре.
Признаюсь, это была самая интересная работа из всех. Полутьма, музыка, блеск цветных зеркал, черные идолы с торчащими фаллосами у столиков. Суматоха красивых тел, покрытых, словно росой, капельками пота. Оказывается, голые девушки очень демократичны. Они умели улыбаться, глядя в глаза и не обращая внимания на мою швабру и треники. Когда одна из красавиц, сбегая со сцены, шепнула - найди покурить!
– я, ни минуты не сомневаясь, сгоняла на улицу за сигаретами. Потому что успела проникнуться уважением к труду у шеста. Семь девушек танцевали всю ночь, успевая лишь переодеться и глотнуть вина из бутылки - для тонуса. Утром мы с наслаждением докуривали пачку в ожидании наградных, как после дружного субботника.
Но все эти фушки приносили крохи. Я изнывала от невозможности заплатить Ренате за комнату. Долг копился. Она намекнула, что добро не бесконечно, запретила пользоваться ванной - коммунальные услуги дороги. При этом сама днями сидела в комбинации у компьютера и хлебала пиво. Захмелев, ложилась спать.
Две бездельничающие бабы бок о бок - это непереносимо. Временами я ее просто ненавидела.
Была у меня, с лагеря еще, камарадка - Вера. Немножко нервная, но отходчивая. С сыном они тоже снимали комнату. Только их комната стоила три тысячи. Вера зарабатывала достаточно, даже счет в банке завела. Меня ругала за наивность - попала в сети к бабе, она подлянку еще устроит! Сына крыла за беспробудное пьянство. Я часто оставалась там ночевать. Видеть благородную Ренату не хватало сил.
Давно пора было отправляться домой. Но не пешком же по Европе шагать. Возвращение зависело даже не от полиции, забравшей документы, а от энной суммы несуществующих денег.
Я уже ненавидела само слово - деньги. О них говорили постоянно, везде и все. Вне зависимости от наличия их или отсутствия. Меня, умевшую прожить на пятьсот рублей в месяц, бесило, что ничтожные бумажки, особенно если их нет, способны превратить человека в животное. Казалось - дайте мне эти бумажки, и я разорву их зубами.