Знамя Журнал 6 (2008)
Шрифт:
Но никто не давал, ни в каком виде. Занять на дорогу было не у кого, украсть негде. Да еще эта клетка с желтой мебелью.… Не вернуть Ренате долг представлялось немыслимым делом.
Круг замкнулся. Я находилась в коконе нескончаемого пустого ожидания: работы, денег, освобождения, возвращения.… Не скатиться в отчаяние помогало любопытство: чем же эта бодяга кончится. В какую еще переделку попаду, выберусь ли. А пока с Верой, заядлой театралкой, мы ходили на спектакли в дешевые театрики да посиживали в кабачках за пивом.
С местными гражданами я, конечно, тоже встречалась. Но ближе всех, - насколько это возможно с
Это был типичный, стопроцентный чех со всеми характерными заморочками. Но, в отличие от земляков, любил Россию и русских.
– Марина, говори со мной на языке вашей литературы, - просил он, когда я пыталась поупражняться в чешском. Чем очень усугублял замучившую меня ностальгию.
Полутораметровый, с пивным брюшком, мужичок. Бородатый - ясное дело. Жил тем, что выручал от продажи своих абстракций, не в пример автору больших, даже громоздких.
Заляпанные радужными пятнами полотна Вацлава довольно успешно продавались, выставлялись в салонах Чехии и Германии - он показывал каталоги. Его работы висели во всех общественных местах округи.
Жена его бросила. Художник обитал в собственной мастерской, которую называл галереей. Находилась она в мансарде высотки и поражала меня прибранностью. Никаких тебе засохших кистей, брошенных палитр, грязной ветоши, выжатых тюбиков на полу. Ровненькие ряды холстов, развернутых к стене. Исправно работающий телевизор. В чистенькой прихожей тапочки для гостей. Холодильник полон компотов и солений, самолично заготовленных Бенедиктом в родительском доме в Плзне. Все запасы - в крохотных двухсотграммовых баночках. В России никому бы и в голову не пришло засаливать грибы или огурцы в такие емкости. Пол-литра - минимум, и то для варений.
Маленький Бенедикт, маленькие баночки, маленькая страна. Мне, толстой закомплексованной россиянке, здесь не хватало ни места, ни воздуха.
Я часто просила разрешения Вацлава погулять с его миниатюрной собачкой. Жалко было песика, днями дисциплинированно лежащего на подстилке в прихожей и питающегося исключительно горсточкой сухого корма.
Выпросив загодя в соседней хосподе свиную кость (в Чехии национальное блюдо, помимо кнедликов, - колено, натуральное свиное колено, копченое и невероятно жирное), я брала Джерика на поводок и уходила далеко к озерам. Наступала наша воля. Пес плавал, кувыркался на песке, носился в диком восторге из конца в конец берега, потом грыз кость - размером с него самого. Потом мы с ним спали, овеваемые ветерком, а вечером я возвращала Джерика хозяину. Походы держались в строгой тайне. Боязливый Вацлав не одобрил бы такого веселья. Вдруг что?.. Надеюсь, песик был хоть немного счастлив.
Наконец Рената сказала: собирайся. Я нашла тебе работу.
– Будь приветливой и податливой, улыбайся, - напутствовала она, заметно волнуясь.
– Зачем? Я ведь иду мыть окна.
– Это очень богатый человек. Если ты ему понравишься, он даст другую работу, не только окна. Вечером мне все расскажешь. Ну, иди. Не подведи меня.
Нужный дом был совсем рядом. Я часто проходила мимо, и даже видела эти окна на шестом этаже, всегда занавешенные какими-то тряпками. И думала про эти странные тряпки, в соседстве сияющих окон, будто знала, что когда-нибудь там окажусь.
Богатый человек встретил меня у подъезда.
–
– Вы русский, украинец?
– спросила я. Мне он понравился сразу: строен, одет по-нашему - брюки, ремень, белая рубашка; ровно стрижен, пахнет одеколоном. Похоже, я серьезно устала от окружавшей вольности и небрежности, если обычный вид обитателя кабинета елеем лег на душу.
– Я русский и бывший военный. Остальные вопросы потом.
Мы поднялись в квартиру. Мирослав показал фронт работ. Пять комнат были абсолютно пусты, если не считать огромного надувного матраца в одной комнате и широкой кровати в другой. Кухня выглядела более обжитой. Тут висели шкафчики, стоял холодильник, стол, стулья. Но жилым духом не пахло. Окна, действительно, запылились и были уляпаны голубиным пометом.
– Никто не живет, - подумала я.
– Вот бы Мирослав спрятал меня здесь от Ренаты!..
Переодевшись, вооружившись ведрами, тряпками, брызгалками, я принялась за мытье. Мирослав, как ожидалось, не ушел, он неотступно следовал за мной из комнаты в комнату.
Это было непонятно. Сторожит? Так здесь воровать нечего. Следит за качеством работы? Тогда почему столько болтает - о политике, о предательстве Власова, о значении татаро-монгольского ига, я даже уставать начала? Или некому выслушать?.. Скоро он перешел на вопросы. Кто я, откуда, кем работала на родине, откуда знаю Ренату, какие у нас отношения. Человеку, который понравился, отвечать легко. Я честно поведала свою невеселую историю. Узнав, что я журналист, Мирослав удивился и примолк. Впрочем, ненадолго. Втянул меня в дискуссию о будущем России.
Так мы передвигались с ним от окна к окну часа три. Балкон он мыть запретил.
– Потом, не важно.
Я уже догадывалась, что и окна - не важно. Что я нахожусь здесь совсем с другой целью. С какой? Чего сейчас потребует богатый человек? Почему волновалась Рената, провожая меня сюда? В чем я должна была ее не подвести?
– Можешь принять душ, - сказал Мирослав, занавешивая чистые стекла прежними тряпками.
– Дома, - буркнула я. Быстро помыла руки и встала в прихожей.
– Чего ты? Проходи в кухню.
– Да ладно… Может, вы заплатите, да я пойду?
– Сколько?
– По прейскуранту или сколько не жалко.
– Мне не жалко.… Все-таки проходи, а? Не бойся, не трону. Расскажу кое-что.
На кухонном столе красовались свежие огурцы, мидии в рассоле.
– Любишь мидии?
– Не знаю. Креветки люблю.
– Креветки сама купишь. А вот македонской самогонки ты точно никогда не пробовала. Смотри, специально ради тебя открываю.
– Он сбил сургучную заливку с горлышка.
– Мне оттуда контрабандой привозят. Редкая штука.
Пришлось сесть за стол. Мирослав разлил самогонку по рюмкам.
– За тебя, свет-Марина. Понравилась ты мне. Очень. А потому слушай…
Слушала я спокойно, может потому, что от самогонки кружилась голова.
– Беги из Чехии что есть мочи. Завтра же. Денег на дорогу я дам. Я так понял, что ты не знаешь, чем занимается Рената. А ведь она на смотрины тебя прислала. Вернее даже, на продажу. Она вербует и поставляет женщин для съемок в порнофильмах. Где ищет - ее проблемы. Но процент получает хороший. А квартира эта, чтоб ты знала, съемочная площадка. Через неделю здесь будет полно народа и непотребства.