Знание-сила, 1997 № 03 (837)
Шрифт:
Жизнь внутри автопокрышки
Как далеко может зайти фантазия человека в деле утилизации отходов собственной жизнедеятельности? Недавно пределом мечтаний казались японские острова, возникшие искусственным путем из бытового и промышленного мусора. Сегодня в Южной Корее изобретатель Ли Кю Сон строит дома., из использованных автопокрышек. Подобно нашему соотечественнику, воздвигшему свое загородное пристанище из пустых бутылок, собранных на берегу водохранилища, корейский Дядюшка Тыква находит стройматериалы буквально под ногами — на свалках. Ли — желанный гость
Первый резиновый домик хитроумный строитель создал в 1992 году. В 1095 он получил патент на свой метод. На сегодня таких домов более дюжины.
Технология строительства достаточно проста. Покрытым от крупных автомашин разрезают и выпрямляют (после чего они достигают в длину около трех метров). Потом обивают ими приготовленный каркас. Изнутри стены обтягивают виниловой пленкой (чтобы не слишком пахло резиной), покрывают пенополистиролом, сухой штукатуркой и традиционно оклеивают обоями. Отрезанные круглые боковины превращаются в рамки для зеркал и даже в столешницы. Строительство такого дома площадью 83 квадратных метра занимает 25—30 дней, обходится примерно в 225 долларов за квадратный метр и требует около четырехсот шестидесяти покрышек.
При взгляде со стороны эти строения оживляют в памяти антураж фильмов о жизни людей после атомной бомбардировки, а также интерьеры наших небогатых придорожных автосервисов. В середине восьмидесятых декорации из старых шин пугали детей на ленкомовских «Бременских музыкантах». Клиенты Ли Кю Сона, однако, довольны. Хозяйка ресторана, которой он выстроил свое футуристическое здание, обещает кормить мастера бесплатно, а профессор архитектуры Канвонского университета Ку Чжэ О утверждает, что старые покрышки отличаются высокими изоляционными качествами, не наносят вреда здоровью и не так уж легко воспламеняются.
Впрочем, об эстетических качествах резиновых избушек вы можете судить сами. Когда хе дело дойдет до строительства. советуем потренироваться на собачьей конуре.
Павлин — птица особая
Наверное, многие знают, что г павлины водятся в некоторых странах Южной Азии. В Индии отношение к павлину особое. Эта птица заняла подобающее ей место в индийском фольклоре, мифологии, искусстве, ремеслах и литературе. Павлин получил почетное звание «национальной птицы Индии», - очаровав жителей этой страны еще в далеком прошлом. Он упоминается в древнейших книгах и, в частности, в «Ригведе».
Старинные трактаты по индийским танцам обязательно включают в себя танцы с изображением павлина. И сегодня в ряде танцев многих племен страны есть тема павлина: мужчины вставляют перья птицы в свои тюрбаны, а женщины — в прически, в отдельных племенах танцоры надевают маски о перьями птицы на голову.
Павлин — основной лейтмотив в народном вышивании, в росписях домов в некоторых деревнях. На базарах можно встретить множество фигурок в виде павлинов.
Рисунками павлинов украшались дворцы магараджей. А по заказу одного из правителей-моголов Шаха Джахана был даже изготовлен экзотический трон в виде двух павлинов, украшенный инкрустацией из рубинов и других драгоценных камней. Он так и назывался: павлиний трон. Кстати, изображение павлина украшало национальный герб древних римлян. Оттиски павлина тончайшей работы украшают Кафедральный собор Святого Марка в Венеции.
А мусульмане острова Ява считают, что павлины охраняют ворота рая. Павлин часто упоминается в индийской литературе. Его называют величественной птицей, другом человека, посланником любви. Он развлекает любовные пары и утешает их в одиночестве. Его считают символом счастья. Не обошли вниманием павлина и скульпторы. Его изображение можно встретить на кувшинах, относящихся к 2500—1500 годам до новой эры. Тема павлина в Индии — излюбленная среди ремесленников: в ювелирных украшениях, в вышивках, в мини- скульптурах, в плетении. Его изображают в дереве, в камне, в металле. Что же делает птицу такой популярной и любимой в народе? Безусловно, во многом этому способствовал ее внешний вид и, конечно же, танцы павлинов-самцов.
ЛИСТАЯ СТАРЫЕ ПОДШИВКИ
Алексей Лукьянов
Юбилей юбилея. Москва 1947 года
Старшее поколение наших читателей наверняка помнит, как отмечался 800-летний юбилей Москвы в 1947 году. Но эту статью о том, пятидесятилетней давности юбилее принес в редакцию не очевидец этого праздничного события, а молодой журналист уже из послевоенного поколения, у которого возникло желание заглянуть за завесу времени и тем самым как бы связать тот уже полузабытый юбилей с грядущим. Ну что же, любой юбилей — это и есть точка сближения и столкновения современности с историей.
Когда говорят о массовых праздниках в нашей стране, то обычно вспоминают действо «Октябрьская революция» в Петрограде, проходившее в первую годовщину Октября, фестивали молодежи и студентов в Москве, юбилейные парады на Красной площади. Особо стоит в ряду этих торжеств юбилей Москвы 1947 года, ее 800-летие. О нем знает любой москвич, спросите кого угодно. Хотя меня тогда и не было на свете, я знаю о нем с детства, поскольку еще в том нежном возрасте играл дедушкиной юбилейной медалью. А сейчас в моем распоряжении пухлые, затрепанные подшивки газет и журналов того времени.
Памятник генералу Михаилу Дмитриевичу Скобелеву
Обелиск Свободы
Фото В. Тарасова
Чем запомнился праздник москвичам? Ключевое слово тут, которое сразу приходит на ум и которое, кстати, было отнюдь не модно в сталинские времена,— «соборность», значит — всем миром. Праздник для всех. На этой идее и было построено все праздничное оформление. Впоследствии ее наверняка стали использовать другие режиссеры и художники. В советской еще повести Василия Аксенова «Поиски жанра» главный персонаж — режиссер массовых праздников — мучается, как можно понять, в поисках единственно правильного решения. Нелегко, по-видимому, было и режиссеру праздника, вернее, его главному художнику Михаилу Филипповичу Ладуру. Тем не менее праздник получился действительно запоминающимся. 800-летие помнят до сих пор, и не только москвичи. Волна празднества докатилась и до Киева. В Киево- Печерской лавре на саркофаге Юрия Долгорукого, основателя Москвы, поверх той мемориальной плиты, что существовала с XII столетия, была даже установлена новая, современная. Немного смешно, не правда ли? Возможно, эта инициатива исходила от тогдашнего председателя Совмина Украины, очень активного Н. С. Хрущева. Праздник стал событием года, а память о нем выплеснулась далеко за пределы 1947 года, как же — памятник Юрию Долгорукому на Советской площади, ставший достопримечательностью города, медаль, награждение которой проходило вплоть до 1950 года.
Какой же была Москва 1947 года, трудного, послевоенного... Я перелистываю газеты и журналы той поры, говорю с очевидцами, свидетелями того времени, и перед моими глазами словно бежит черно-белая кинолента. Как хочется узнать, что думали и чувствовали люди, жившие до тебя, перенестись в их эпоху! Ныне, среди бела дня, в очертаниях привычного увидеть абрис совсем иных архитектурных сооружений или вереницу совсем иных шествий. Наверное, эта генетическая память каким-то неявным, кровным образом все же заложена в наше сознание...