Знание-сила, 2002 № 10 (904)

Коллектив авторов

Запах мочи детенышей (конечно же, свежей – пока не вмешались аммиачные бактерии) действует умиротворяюще, а взрослой, особенно принадлежащей особям высокого ранга, наоборот, усиливает агрессию. Как оказалось, основное влияние здесь оказывают феромоны крайней плоти – когда у экспериментальных животных ее удаляли, моча переставала быть «агрессивной». Не связано ли с этим явлением широкое распространение в первобытных обществах ритуала обрезания подростков, потерявших «запах ребенка» и тем раздражающих взрослых?

Ученые

также обнаружили еще один чисто физиологический феномен: новизна запахов мочи стимулирует у животных сексуальный потенциал. Это явление назвали эффектом Кулиджа – в честь любвеобильного президента США, с которым якобы произошел такой анекдотический случай. Однажды, когда чета Кулнджей осматривала птицеферму, супруга президента поинтересовалась у работника, сколько раз вдень петушок топчет курочку. «Двенадцать раз» – ответил работник. «Передайте это господину Кулиджу» – нарочито громко произнесла супруга президента. Тогда Кулидж мрачно поинтересовался: «Что, с одной и той же курочкой все время?» – «О, нет, с двенадцатью разными». – «Передайте это госпоже Кулидж» – в тон супруге проговорил президент.

Значит, все-таки не только у курочек и не только у петушков…

Наши родственники, приматы, постоянно используют мочу, чтобы метить предметы, а также натирать ладони и шерсть на теле. Конечно, в их клетках атмосфера от этого не улучшается, но ведь такое поведение создавалось для сигнализации «на свежем воздухе». Помимо ухаживания, уринация у приматов усиливается в четырех случаях: в знак угрозы, для привлечения внимания, во время интенсивной игры и при появлении новых объектов. Бывает, что и наш ребенок, даже если он уже научился пользоваться горшком, мочит штаны – от больших впечатлений или от того, что заигрался, или если его сильно тормошили. А может, если на него не обращали никакого внимания, да и просто из вредности!

Вот эта самая «вредность» и является ключом к конфликтам, которые растут из территориальной конкуренции и не щадят самых близких людей. Удачный пример неожиданно дал телеэкран, на котором шла программа «Большая стирка». Темой передачи были «Мелочи» – мелочи, которые нас раздражают. Вот на экране супруги: они не развелись, но жить вместе не могут, поэтому несколько месяцев назад расстались и увидели друг друга только в студии.

Ведущий: – За что вы ненавидите своего мужа?

Она: – Он лазит в солонку грязными руками. Разбрасывает фантики от конфет по квартире! Разбрасывает носки! Я – как нянька? Должна собирать? А еще – он хрустит суставами!

Ведущий: – Вы скучаете по этим мелочам?

Она: – Я скучаю по нему.

Он: – Я разбрасываю носки, а ты их прячешь – неведомо куда.

Она: – Ты относишься ко мне так, будто меня нет!

Теперь ведущий обращается к залу с вопросом: «Какие мелочи раздражают вас в близком человеке?»

– Меня раздражает его вечно грязная кружка!

– Ее земляничное мыло, ее специи в супе! Мужской одеколон жена выкидывает. Приходится душиться женским…

– Мажется на ночь приторными кремами.

– Оставляет немытую посуду!

– Постоянный запах лака для ногтей!

Какой комментарий получили все эти реплики? Для психолога за этими мелочами скрывалась игра, взаимная потребность в обмене правилами, неосознанная борьба «стань таким, как я хочу». Астролог подметил закономерность: людей, рожденных под «водными» знаками зодиака, мелочи раздражают, «огненные» знаки стараются не обращать на них внимания, быть объективными, «земные» – легко смиряются и терпят, «воздушные» – идут на компромисс. Еще был там Геннадий Хазанов, который сказал, что, конечно, есть категория людей, которые ни на что не обращают внимания. Но они давно умерли. Ведущий подвел итог: нужно ВРЕМЯ, чтобы мелочи стали раздражать.

В студии не оказалось этолога. А что сказал бы он? Мелочи, о которых шла речь, – не мелочи, а МЕТКИ. Люди, которые живут вместе, всегда испытывают территориальную конкуренцию. Поэтому они отстаивают и метят свою территорию – порой

совершенно неосознанно. Они раскидывают свои вещи и расставляют безделушки, шумят и расставляют локти. Но еще важнее оставлять запаховые метки – на эту роль отлично подходят брошенные посреди прихожей башмаки, а еще – носки. Дело в том, что ступни активно выделяют одоранты (главным образом, органические кислоты), создавая неповторимый обонятельный профиль каждого из нас и позволяя оставить СЛЕД. Кстати, наши спутники – собаки – лучше всего различают именно этот класс химических соединений. Ведь это хищники, которые должны искать добычу последу. Собаки очень любят положить морду на ступни или тапки хозяина, чтобы его запах щекотал ноздри. Но не только они. Точно так же пощекотать себе ноздри не прочь и мужчина. Но только это должен быть запах любимого человека, особенно – самого себя. Типично мужской жест – снять носки и тут же их незаметно нюхнуть, удостоверившись: «Я здесь, я – это я». Для него это никакое не «грязное белье», а… команда поддержки или даже боевой эскадрон.

Как ни странно, у мужчин – этих «толстокожих грубиянов» – запахи вызывают больше эмоций, чем у женщин. Это вполне объяснимо: миллионы лет эволюции свою вторую половину отыскивали по запаху именно самцы, а не самки. Поэтому женщина может целый день переносить убийственную концентрацию дешевой парфюмерии на своем теле, от которой у мужчин голова начинает раскалываться уже через минуту.

Чем сильнее трения, тем сильнее хочется «метить». Драка может и не начаться, но две собаки десятки раз поднимут ногу, пока будут рычать друг на друга. А нам – часто ли удается сохранить на общей территории человеческие отношения и не начать «собачиться»? Прежде всего, надо помнить, что это именно отношения, что люди объединяются в семью на основе глубокой привязанности, а не капризной влюбленности, которая может испариться от одного чиха или носка. Семья – это не только репродуктивная единица, но и коллектив, проживающий на одной территории, или, если хотите, запертый в одной клетке. Поэтому, чтобы выжить, его члены должны уважать друг друга, то есть соблюдать ДОГОВОР, правила совместного проживания. А на этологическом языке – подавлять территориально-маркировочную активность, использовать умиротворяющие буферы, устранять знаки скрытой агрессии. Да попросту убирать за собой! И все целее будет.

Этос – значит «дикий нрав»

Сегодня этологией называют любые исследования поведения. Похоже, споры между разными направлениями в этой области становятся достоянием истории. Но так было не всегда.

Самая старшая среди наук о поведении – зоопсихология, изучавшая некое «психическое отражение на уровне животного». Она развивалась усилиями натуралистов XIX века и поначалу содержала много антропоморфизмов – животные наделялись способностью размышлять и чувствовать, как человек (были там и «восторженные улитки», и «свирепые пауки»). Научная база создавалась постепенно. В нашей стране над этим работали такие ученые, как Н.Н. Ладыгина-Коте, известная работами с приматами, и В.А. Вагнер, изучавший «умные» инстинкты у низших животных.

Для студентов-психологов зоопсихология была (и во многих вузах остается), пожалуй, единственным окном в мир разнообразия поведения. Таким старинным круглым окошком. Через которое продолжатель работ Вагнера Курт Фабри когда-то ухитрился показать многие достижения «реакционной буржуазной науки» в своем учебнике «Основы зоопсихологии» (МГУ, 1976). Разумеется, Фабри замаскировал эти сведения терминами идеологически выдержанной советской психологии. Поэтому учебник (который и сегодня штудируют первокурсники психфака ) содержит такие курьезы, как «психическое развитие инфузорий» или «высший уровень элементарного развития психики кольчатых червей».