Золотая цепочка
Шрифт:
— Я здесь! — почти пропела Лиза, выступая из-за широкой спины Николая Аристарховича, коснулась руки Насти, ласково покивала ей, обняла Глеба, приблизила его к себе, крепко расцеловала и сказала не то наставительно, не то предостерегающе:
— Здравствуй, братец! Тебя, Глебушка, не сразу и узнаешь без бороды… Вот и я. Приехала посмотреть на твою возлюбленную… Сибирь. Значит, ты получил мою телеграмму? Я боялась, что не поспеет…
— Я не получал твоей телеграммы, Лиза. И я не встречал тебя. Я ничего не знал о твоем приезде.
— Я в один день изменила свои планы отдыха и решила погостить
— Так, — обреченно подтвердил Глеб.
— Телеграмма не телеграмма. Встречал не встречал, — весело сказал Аксенов. — Важно, что встретились и все вместе… — И, взяв Настю и Лизу под руки, повлек их за собой к выходу.
«Милый двоюродный братишка!..» Зачем понадобилась ей эта комедия? — недоумевал Глеб, шагая следом. Он был зол на Лизу за ее ложь и благодарен ей за нее: эта ложь оказалась спасительной. А что, если взять билет до Краснокаменска, и пусть все останется за бортом. И угрозы Шилова, и нелепое это пение, и выламывание перед Настей, и эта пикантная Лиза, невесть зачем свалившаяся как снег на голову…
Нет, к черту камень на шею, к черту побег. Глеб не предаст Настю, тем более сейчас, когда рядом с нею выстукивает каблучками не меньший, может быть, враг, чем Аркашка Шилов, Лиза не пощадит Настю. Ведь она явилась сюда, чтобы утвердить свои права на него, доказать ему свою любовь и потребовать платы за нее.
Это она, Елизавета Ивановна Гущина, благословила его поездку в эти гибельные места. Узнав правду, напустила на себя вид, что не поняла ее, восхищалась щедростью Глеба, ввела в круг своих друзей. Они пили в ресторанах на деньги Глеба, не спрашивая — откуда у него столько денег? Наверное, они правы: интеллигентные люди, как пробросила однажды Лиза, не спрашивают, откуда у человека деньги. Ради Лизы Гущиной он вновь явился сюда ловить жар-птицу удачи. А поймали его, Глеба. Поймал Аркадий Шилов. Да на такую блесну, что и выпустить жаль, и заглотнуть боязно…
Глава двенадцатая
Улицы поселка медленно погрузились во мглу, и молодой месяц в черном небе не высветлил дорогу. Где-то вдалеке всхлипнул и сразу умолк баян. Поселок Октябрьский отходил ко сну.
В доме подполковника Лазебникова стояла тишина.
Он собрался лечь спать, но во дворе скрипнула калитка, предостерегающе зарычал Туман.
Лазебников нахмурился: с приятными вестями в полночь к начальнику райотдела внутренних дел не пойдут.
— Сидеть, Туман! — скомандовал Лазебников и пригласил: — Кто там, проходите. Собака не тронет.
К Лазебникову быстро подошел высокий мужчина.
— Василий Васильевич? — спросил он. — Я — Эдуард Бочарников, спецкор областной газеты.
— Прошу, прошу. С утра поджидаю вас.
Лазебников с любопытством оглядел гостя. Темные глаза Бочарникова из-под щеточек бровей словно бы приценивались к собеседнику.
— Мы с вами незнакомы, Василий Васильевич. Так что позвольте представиться по всей форме. — Он подал Лазебникову удостоверение в красной обложке.
— С Петровки, значит, Эдуард Борисович, — сказал Лазебников не без ревности. — Прибыли показать нам, грешным, столичный класс работы. Ну-с,
— Новости обнадеживающие. Желтов возвратился с Кубы, бандероль из Сибири от Григория Смородина получил. Хотя и не был с ним знаком. Познакомились позднее, когда Смородин — и снова не с пустыми руками — прилетел в отпуск в Москву. Желтов не прикасался ни к бандероли, ни к «гостинцам» из тайги, ожидал, пока явится хозяин. Хозяин — Глеб Карасев, его сосед и в прошлом одноклассник. О том, что пришлет посылки, Карасев предупреждал Желтова перед отъездом.
— Все-таки Карасев! Мы-то думали на Варварина. — Лазебников, давая выход возбуждению, заходил по комнате. — На Карасева, правда, сразу обратили внимание, но отзывы о нем самые лестные, и вообще у нас пока нет доказательств, что он крадет золото…
— Это и сейчас пока не доказано, — подчеркнул Бочарников. — Я случайно видел Карасева на аэродроме. Он производит благоприятное впечатление. Попробую завязать с ним контакты, мы ведь с Карасевым соседи по общежитию. Ваша первая задача найти Смородина.
Лазебников усмехнулся:
— Наш лейтенант Локтев отыскал его на прииске Сосновском. — И не удержался, похвастал:- Это только так говорится скромно — район. А район-то по территории обширнее иной области в Центральной России. Да еще бездорожье и не очень надежная телефонная связь… Но как бы там ни было — нашли. Завтра пошлем Смородину повестку.
— Не надо повестки. Прилетит сюда майор Зубцов, съездит к нему. А пока условимся: для всех, в том числе и для ваших сотрудников, я — корреспондент областной газеты, приехал писать очерки о старателях…
По травянистому взвозу улица спускалась к реке. В зеленоватой воде раскачивались и морщились плоские отражения домиков. А на другом берегу тайга спускалась к реке, будто искала брод. Клинышек неба над котловиной был пустым и бесцветным. Край света…
«Хвастают еще сибирским простором, а ровного места не сыскали для поселка, — подумал Зубцов и вспомнил дорогу в Сосновский — крутые подъемы на взгорья, обвальные спуски в разломы и усмехнулся, — впрочем, где оно тут есть, ровное место?»
Природа словно с умыслом, чтобы взвинтить цену на золото, а может быть, прозорливо, чтобы уберечь людей от соблазнов «желтого дьявола», расшвыряла, рассыпала крупицы драгоценного металла в самых гиблых краях. Захоронила золото в ледяных подземельях Аляски и Колымы, погребла в раскаленном чреве африканских и азиатских песков, утопила на дне гремучих речек, укутала сумраком таежных урочищ.
Но человек, движимый то вдохновением рудознатца, то неуемной алчностью и слепой верою в шальной фарт, пешим и конным, на собаках и на верблюдах дотянулся до заповедных мест…
Смородин вошел без стука, окинул взглядом Зубцова, потом щербатые стены кабинетика участкового инспектора, письменный стол с продранным зеленым сукном, немытый графин на облезлом сейфе и слегка скривил губы.
«А ведь прав он, черт возьми, — с досадой подумал Зубцов. — Когда только покончим с таким убожеством? Уважение к милиции — понятие многозначное».
— Смородин Григорий Кириллович?
— Да, — парень наклонил голову. — Участковый сказал, что меня приглашает офицер из военкомата.