Золотая дева
Шрифт:
– Вы что, прикажете вас еще и благодарить? – саркастически произнесла Кривцова.
– Нет, нет, что вы, мне и мысли такой в голову не приходило! – закудахтала директриса агентства (чувствуя себя, впрочем, все увереннее и увереннее). – Я просто пытаюсь вам объяснить, что у Насти другого выхода не было. Ей ничего не оставалось, как сделать свой выбор… А Макар Миронович, наверно, денег ей предложил. Много. Нереально много для украинки, у которой ни кола ни двора. Кто ж тут устоит…
«Хотя ты могла бы этого и не
Елена Анатольевна словно бы потухла. Устало опустилась в гостевое кресло. В глазах ее блеснули слезы…
«Плачь, плачь!» – мысленно приказала Евгения Юрьевна.
С плачущим клиентом общаться куда безопаснее и легче, чем с тем, кто кипит от ярости.
Однако Кривцова лишь на секунду прикрыла лицо руками. И сухо, деловито произнесла:
– Мне нужно срочно связаться с Марией Долининой.
– Что? – слегка опешила хозяйка агентства.
– Я хочу поговорить с новой няней. С Машей, – терпеливо повторила Елена. – Как мне это сделать?
– Но разве у вас нет ее номера телефона?..
– Разумеется, есть, – начала раздражаться Кривцова. – И, разумеется, он выключен, Макар уж об этом позаботился. У себя дома Мария тоже не появляется. А ее родители мне сообщили, что их дочь в течение ближайшего месяца будет работать без выходных. И связаться с ней невозможно.
Она откинулась в кресло и властно добавила:
– Поэтому я хочу, чтобы вы вызвали ее сюда, в агентство. И будьте добры сделать это как можно быстрее.
– Но… каким образом? – растерялась Евгения Юрьевна. – Как я ей это объясню?
– Мне плевать, как вы будете ей объяснять, – отрезала заказчица. – Только не забывайте: нанимала Долинину я. И комиссию вашему агентству за нее тоже заплатила я. И я, работодатель, желаю немедленно увидеться со своей подчиненной.
«Ох, ситуация… Кривцова – безусловно, в своем праве. И няню, конечно же, можно вызвать… допустим, приложение к договору подписать. Но только Макар, если узнает, меня убьет. Это без вариантов… Макар – не Елена. И возможностей у него поболе».
И хозяйка агентства пробормотала:
– Но подумайте, Елена Анатольевна. Маша ведь у вашей Лизы – единственная няня, у нее даже сменщицы на выходные нет… И, если я велю ей приехать, с кем останется девочка?
– Пусть приезжают вместе. Я буду только рада, – усмехнулась Елена Анатольевна.
«И тут мне уж точно конец придет».
– Вы же понимаете, что это невозможно, – мягко произнесла хозяйка агентства.
– Я не могу увидеть собственную дочь? – в голосе Кривцовой явственно зазвучали истеричные нотки.
– Просто обо всех передвижениях Лизы всегда докладывают начальнику охраны. Его фамилия Володин, кажется? А тот обязательно сообщит обо всем хозяину…
– И вы, конечно, на его стороне. Как и все, –
– Я понимаю ваши чувства, – пробормотала Евгения Юрьевна. – И очень бы хотела вам помочь… Я приложу все силы, чтоб выполнить вашу просьбу… Но беда в том, что я пока не знаю, как это сделать, – она виновато взглянула на изгнанную супругу. – Видите ли, я и сама сейчас не могу связаться с Марией. Ее мобильный действительно выключен, к городскому она не подходит. И ее вряд ли подзовут – видно, таково указание вашего мужа…
Увидела, что заказчица готова разразиться очередной гневной тирадой, и поспешно продолжила:
– Но я придумаю, обязательно что-нибудь придумаю. Я ведь тоже женщина и тоже мать и вижу, насколько несправедливо с вами обошлись… Может быть, – Позднякова на секунду задумалась, – имеет смысл мне самой съездить в ваш дом? Думаю, меня туда пустят. А я бы могла сказать Маше, чтобы она вам позвонила…
Кривцова, кажется, оценила ее рвение – суровый взгляд немного смягчился. И она горько произнесла:
– Полагаю, Мария уже получила по этому поводу строжайшие указания.
– Боюсь, что вы правы, – печально вздохнула Евгения Юрьевна. – Но в таком случае… возможно, вы поручите мне что-то передать Маше от вашего имени? Что-то на словах? Обещаю вам: я сделаю это при первой же возможности!
Кривцова пробормотала:
– Только Макар ее уже наверняка так накрутил…
– Не скажите, – возразила Евгения Юрьевна. – Мария – девочка умненькая, Насте не чета. У нее своя голова на плечах.
– Но против Макара она пойти все равно не решится, – покачала головой несчастная женщина. И вдруг выдохнула: – Я никогда не думала, что это случится со мной. Я так хотела ребенка, так старалась! И сколько лет ничего не выходило… А теперь Лизу у меня отбирают.
Евгения Юрьевна смотрела на нее во все глаза: прежде-то она считала Кривцову ледышкой из ледышек. А та, оказывается, на материнские чувства способна. Или просто прикидывается, чтобы разжалобить?
Елена Анатольевна неожиданно открыла сумочку. Извлекла из нее игрушку – на удивление дешевенькую, плохонького пушистого котенка, явно китайского производства. И еще конверт. Протянула все своей собеседнице. И почти просительно произнесла:
– Вы можете хотя бы устроить, чтобы эти вещи попали в руки Лизе?..
– А что в конверте? – осторожно поинтересовалась хозяйка агентства.
– Прочитайте. Он не заклеен, – усмехнулась Кривцова.
Евгения Юрьевна извлекла сложенный вчетверо лист бумаги и изумленно уставилась в набранный крупным шрифтом текст:
– НАС БЫЛО ДВОЕ: ТОШКА И ТИШКА. МЫ БЫЛИ БРАТЬЯ И ОЧЕНЬ ЛЮБИЛИ БЕЛУЮ КОШЕЧКУ, НАШУ МАМУ. ТОЛЬКО ТИШКА ВСЕГДА БЫЛ ПОСЛУШНЫМ КОТЕНКОМ, А Я СВОЮ МАМУ НЕ СЛУШАЛСЯ И ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ ПОБЕЖАЛ ЗА БОЛЬШОЙ СЕРОЙ МЫШКОЙ И ПОТЕРЯЛСЯ…