Золотая дева
Шрифт:
– А с чего ты взяла, что нет мотива? – азартно произнесла Мария. – Может, мы про мотив не знаем просто?! Допустим, Настя с него за свое свидетельство против Кривцовой каких-то совсем уж нереальных денег потребовала. Или никакого секса с фигуристом не было, и Настя действительно перед камерой соврала. А потом начала хозяина шантажировать и грозить, что во всем Кривцовой признается…
– Действительно… – Кася приподнялась на локте. Уважительно взглянула на Машу. Пробормотала: – А ты соображаешь!
– Только что толку? – покачала головой няня. – Мотив мотивом,
– И по какому же? – заинтересовалась Кася.
– Да уж больно способ убийства странный, – задумчиво произнесла Маша. – Ведь Настю куда проще можно было убрать. Пистолет с глушителем. Просто ударить ножом. Отравить. Инсценировать ДТП, наконец… Но резать ей вены? Причем на обеих руках? И красиво – как это бы сделал… хирург какой-нибудь или маньяк?..
– Вот дались тебе эти маньяки! – заворчала горничная.
– Не о маньяке речь, – поморщилась Маша. – Просто способ убийства – он всегда как визитная карточка. Преступнику важно было не просто убить. А сделать это именно так, как ему нравится… Он кайф ловил, когда женщина лежала – и тихо истекала кровью… Понимаешь, о чем я?
– Пока нет, – честно призналась Кася.
– Да о том, что преступник уже убивал. Раньше. Таким же точно способом! И вот если бы проверить всех, кто в доме в ту ночь находился. Не женщин, наверно. Да и Кривцов на извращенца тоже не тянет. Но вот Володин. Или тот же Сашка. Костик. Садовник опять же. Что они за люди? Чем занимались раньше – до того, как поступили на работу сюда?..
– Нет, Машка, это чушь, – покачала головой Кася. – Думаешь, Кривцовы кого попало на работу берут? Они знаешь как всех сотрудников проверяют? Почище, чем в любом ФСБ! Да если б у человека не то что судимость была – просто бы малейшее сомнение вызывал, – его б и близко к дому не подпустили!
«Ну, меня, допустим, подпустили», – мелькнуло у Маши. А вслух она произнесла:
– А кто говорит, что этот человек прежде попадался?.. Чикатило, вон, или Михасевич десятки лет орудовали, и никто их поймать не мог. Но я, на месте ментов, обязательно бы проверила. Допустим, того же Володина. Откуда он? Из Москвы?
– Нет, из Суздаля, – откликнулась всезнающая Кася.
– Вот и поинтересовалась бы, пока Володин в своем Суздале жил – не происходило ли там похожих убийств? Когда женщин оглушали и перерезали им вены?..
– Хм… – задумчиво произнесла Кася. – А что, это мысль… Володин – он странный. Не пьет, не курит, медитирует…
– Ну, это не показатель, – фыркнула Маша. – К тому же Чикатило вообще никто странным не считал. Все думали: отличный специалист, примерный семьянин, порядочный человек…
– Может, тогда Сашка? – предположила горничная. – Этот уж точно маньяк. По крайней мере, сексуальный…
– Да нельзя тут гадать! – горячо произнесла Маша. – Нужно просто тупо брать и отрабатывать. Место нахождения человека – и не происходило ли в данном месте в это время похожих убийств. Огромная, кропотливая работа.
– Так, может, менты и проверяют? – робко спросила Кася.
– Может,
– Но если… если ты говоришь, что убийца – в доме… и ему станет невмоготу… и снова захочется крови… получается, мы все рискуем? – пробормотала Кася.
– Получается, да, – вздохнула Мария. И, предупреждая следующий вопрос горничной, добавила: – Только ментам, уверяю тебя, об этом говорить бессмысленно. В лучшем случае они успокоят и скажут, чтоб фантазировать прекратили. А скорее всего – просто засмеют.
Подарок мамы это святое, и Евгения Юрьевна решила передать его Лизе обязательно. А как это сделать – даже гадать не пришлось. Удачно сложилось, что в тот же день ей позвонил Кривцов и велел к семи вечера прислать для Лизы дежурную няню. Время работы до полуночи, ставка – как обычно, семьсот рублей в час.
Хозяйка агентства не осмелилась поинтересоваться у хозяина, куда на это время отправится Мария Долинина. Просто заверила, что заказ будет исполнен, и тут же засела за телефон. Вызвонить няню – задачка, конечно, совсем несложная, можно и секретарше это поручить, но Евгения Юрьевна решила, что она займется этим сама. И так уже кругом виновата перед Кривцовыми, давно пора брать семью под личный и особый контроль.
Обычно в подобных случаях дежурные няни просто прибывали к заказчику на дом. Но Позднякова велела женщине прежде явиться в агентство. И долго напутствовала ту, как себя вести с Лизой: о разводе родителей не заикаться, вопросов про отношения мамы с папой не задавать. И никаких, конечно, особых педагогических строгостей, чтоб ребенок, и без того травмированный, в истерику не впал.
Дежурная няня – дама с хорошим образованием и огромным опытом – слушала ее вполуха. А когда начальница завершила свою речь, только плечами пожала:
– Евгения Юрьевна, такое ощущение, что вы меня какой-то стажеркой считаете. Неужели я сама всего этого не понимаю?.. Только время зря потеряли. Свое и мое.
– Я пригласила вас еще по одной причине, – улыбнулась Евгения Юрьевна. – Будьте добры, передайте это Лизе.
И протянула ей красиво упакованную подарочную коробочку, внутри которой прятались Тишкин брат и мамино письмо.
– Хорошо, – не стала задавать лишних вопросов няня.
А Евгения Юрьевна продолжала напутствовать:
– Только, пожалуйста, отдайте подарок, когда останетесь с Лизой наедине. И никому ни слова: ни Кривцову, ни его сотрудникам.
– А если девочка спросит, от кого?
– Скажете… – хозяйка агентства на секунду задумалась, – что от Тишки. Так ее котенка зовут.
Будем надеяться, что няне не придется, как просят иные хозяева, предъявлять на входе в дом сумку. Но у Кривцовых вроде бы подобных строгостей нет, да и женщине этой доверяют, она прежде бывала в особняке неоднократно.