Золотая дева
Шрифт:
– Боюсь, что это не поможет, – покачала головой Мария. – Папа только разозлится.
– А если я скажу, что хочу с мамой? Папа тогда выгонит меня? И мне придется в многоквартирный дом ехать?..
– На самом деле не имеет никакого значения, что ты скажешь этим женщинам из опеки, – принялась объяснять Маша. – С кем ты останешься, определять все равно будут не сейчас. И не они.
– А кто?
– Суд. Это когда несколько умных людей принимают решение – с кем из родителей тебе будет лучше.
– Но как они могут решить, если я сама не знаю?..
– Ох, Лиза… – вздохнула
Не объяснять же ребенку, что оставят ее с тем, у кого адвокат окажется более ловким. Или с тем, кто больше заплатит…
– Значит, я могу что угодно этим тетям из опеки говорить? – уточнила девочка.
– Что угодно. Но лучше скажи, что хочешь остаться с папой, – посоветовала Мария.
– Почему? – нахмурила брови Лиза.
И няня честно ответила:
– Потому что иначе твой папа может рассердиться, что я тебя плохо воспитываю. И меня уволит. А мне совсем не хочется от тебя уходить…
– Тебе правда не хочется? – серьезно спросила пигалица.
Маша честно призналась:
– Ну, на пару деньков я бы сбежала: просто отдохнуть. Но бросить тебя – ни за что. Ты мне уже почти как дочка. Или по меньшей мере как сестра.
– А ты мне… – девочка глубоко вздохнула и вскинула на Машу печальные глаза. – Ты мне – почти как мама.
И у няни немедленно запершило в горле. А в голове пронеслось: «Ох, что за кашу я заварила!..»
Адвоката себе Елена Кривцова выбирала придирчиво. Искала не просто опытного – но такого, кто бы и выглядел достойно. И впечатление в суде произвести мог. Интересы мужа-то представляет Нурик – обтерханный, сутулый, суетливый. А ей, решила Кривцова, надо сыграть на контрасте.
В итоге наняла она себе красавца. Высокого, стройного, загорелого – от одного взгляда сердце щемило. К тому же слыл ее поверенный (опять же, в отличие от Нурлана, всего лишь тени Кривцова) одним из лучших в стране. Постоянно мелькал в телевизоре, вел собственное ток-шоу на судебную тему. И разводами занимался давно и успешно.
Стоила, правда, вся эта красота несусветно. Муж своему стряпчему наверняка платил куда меньше. Да и обаятельным мачо, как выяснилось, адвокат только перед телезрителями представал. На экране, когда с женщиной говорит, всегда и подбодрит ее, и ведет себя с ней галантно. А когда они с Еленой обсудили его гонорар и наконец перешли к делу, разговор повел жестко:
– Я задаю вопросы, вы отвечаете. Откровенно и честно. Первое. Вы действительно были проституткой?
И уж на что Кривцова привыкла к сложным переговорам, но тут сразу опешила и даже, кажется, покраснела.
Он же спокойно повторил:
– Вы спали с мужчинами за деньги?
Да что он себе, этот надутый адвокатишка, позволяет!
Елена запальчиво произнесла:
– Вы, вообще, на чьей стороне? Разве не понимаете, что здесь всего лишь война компроматов? И мой муж использует любые средства?!
– Но компромат бывает дутым и бывает реальным, – поморщился красавчик. – Доказательства, на мой взгляд, ваш супруг представил весьма убедительные. Поэтому я повторяю свой вопрос: вы занимались проституцией? Где и когда?
– Послушайте, – устало произнесла Елена. – Мне тогда
– Елена Анатольевна, – безжалостно изрек адвокат. – Семнадцать лет вам было, если не ошибаюсь… в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. В самый разгар застоя. Кто тогда мог в приличный бар попасть? Только жрицы любви…
– В Москве, может, так и было, – не стала спорить Елена. – Но я-то в Сочи родилась. А у нас увеселительных заведений и при социализме хватало – вся страна туда отдыхать ехала. Бары – на каждом углу. И забегаловки, и вполне приличные. И прийти туда мог любой желающий. Цена вопроса была – всего-то трешка швейцару. У нас полкласса так развлекались… Да, иногда уходили с мужчинами – если симпатичные попадались. И, если вам так хочется: да, спали с ними. Но исключительно для удовольствия.
– А кто подарил вам «БМВ»? Тот самый, первый в стране? – прищурился юрист.
Вот вцепился – словно бульдог! Но, наверно, хорошо, что он въедливый. Только бы и в суде защищал ее с таким же рвением…
Елена улыбнулась:
– Да не было никакого «БМВ». По крайней мере, у меня. Просто один из знакомых попросил на мое имя машину оформить. У меня-то с документами все в порядке было, а у него – то ли судимость, то ли еще какие-то проблемы… Я ему свой паспорт на пару дней отдала, а он мне за это какую-то мелочь подарил – золотую цепочку, что ли… А машины этой я и не видела никогда. Ее, кажется, сразу в Грузию перегнали.
– Опрометчиво, – осудил адвокат.
– А что вы хотите: я тогда совсем девчонкой была! – вздохнула Кривцова. – Сами, что ли, никаких глупостей в этом возрасте не делали?
Он надменно улыбнулся. Всем своим видом давал понять: уж я-то, если и куролесил, следы заметать умел. И столь нелепо бы никогда не попался. Весь такой чистенький, правильный…
Может, сменить этого красавчика, пока не поздно?..
Тем более что он еще и говорит ей, так хитренько:
– Значит, мы с вами с чистой совестью можем подавать против этого следователя, который вас обвинил, иск? И привлечь его за клевету?
– Да, можем! – взорвалась Кривцова. – Потому что я никогда не была проституткой! Не стояла ни на каких учетах! И максимум, что позволяла любовникам, заплатить за свой коктейль.
– Тогда я буду готовить документы, – усмехнулся адвокат. – Засудим этого вашего Таранина.
– Ну, наверно… – не очень уверенно откликнулась Кривцова. И неохотно добавила: – Хотя однажды – единственный, подчеркиваю, раз – мы с подружками попались. В баре устроили облаву и в отделение всех увезли. Даже двух пожилых чиновниц, которые забрели туда просто из любопытства. Нас ни в чем не смогли обвинить – но на заметку взяли. Мне в школу сообщили… Но если девушку раз в жизни застают с мужчиной в баре, это вовсе не означает, что она проститутка!