Золотая девочка
Шрифт:
Артем, не теряя времени, бросился к Костику и, не давая ему опомниться, вытащил из толпы на дорожку парка. Люська не без труда протиснулась вслед за ними.
– Ну, Котик полосатый, держись! Мы все слышали! – прокричал Артем, поскольку музыка здесь почему-то звучала еще громче.
Костику тоже пришлось крикнуть:
– Матери донесешь?
– Можно и матери, если сам не отдашь Люськиных балерин. Но прежде я тебя отделаю в лучшем виде.
Артем замахнулся. Люська перехватила его руку:
– Не надо. Отдай, Костя, по-хорошему.
– Не могу, – сквозь зубы
– Почему? – спросила Люська.
– Не могу, и все! Поняли? – лицо его сделалось злым и красным.
– Сможешь! – зловеще прошипел Артем и прижал его к огромному тополю у аллеи.
– Драться будем? – абсолютно спокойно спросил Костик. Чувствовалось, что драка для него – пустяки по сравнению с какими-то более серьезными проблемами.
– Можно и подраться, только тебе это не поможет. Я уже понял, что ты задолжал этим черным жлобам.
– Вот именно, – Костик стряхнул с себя руки Артема. – Поэтому я и не могу отдать балерин. Мне деньги нужны.
– Много?
– Не твое дело!
– Не мое, конечно, а Люсино. Но это – все равно что мое!
– Много я должен, много, – Костино лицо из злого стало несчастным. – И чем дольше я не отдаю, тем больше растет долг. Как они говорят, поставили меня на счетчик.
– Как же ты так вляпался, Котик?
– Будто не знаешь, как дураки вляпываются…
– Ты, стало быть, дурак?
– Был дураком, а теперь вот поумнел, только денег у меня от этого не прибавилось.
– Сколько все же ты должен? Может, попробовать занять, только теперь у приличных людей?
– У кого можно двадцать тысяч рублей занять?
Артем присвистнул:
– Хорошо еще, что рублей, а не баксов! Да-а-а, неслабо ты гульнул, Котик!
– Вот именно. Поэтому ты должен понять, что мне без балерин – никак.
– Костя! – возмутилась наконец Люська. – Они же дедушкины. Помнишь, я в театре рассказывала?
– И что? Мне теперь с жизнью расстаться из-за твоих глиняных теток? Ты видала этих дуболомов?
– Но ты же сам виноват!
– Сам! Сам! Я понимаю, что сам! Только что мне теперь делать?
Ни Люська, ни Артем на этот вопрос ответить не могли.
Глава 19
Последнее пристанище глиняной Зинаиды
Люська стояла перед витриной музея. На нее из-за стекла смотрели дедушкины балерины. Главной была, конечно, Зинаида. Люська подмигнула ей и перевела взгляд на полочку пониже. Там стояли петушки, коники, птички и барышни с младенцами, корзинками, цветами и кошками. Рядом сверкала золотом табличка с надписью: «Караваев Д.Н. Конец XX – начало XXI века».
Люська прикоснулась рукой к стеклу. Здравствуй, дедушка! Как жаль, что ты не дожил до этого дня!
Она отошла от витрины. У окна музейного зала ее ждали Костик с Артемом. Люська уже привычным движением вложила свою ладошку в руку Артема, и они втроем пошли к выходу.
– Спасибо тебе, Люся, – сказал Костик.
– Ты говоришь это уже в пятый раз, – звонко расхохоталась Караваева. – За всеми этими музейными делами мы так и не успели толком выяснить, как ты вообще вышел на дедову Зинку.
– Может, и не надо выяснять? – Костик виновато посмотрел на Люську. – Неохота позориться…
– Колись, колись, мафиози несовершеннолетний, – поддержал Люську Артем. – Очень же интересно!
– Да, в общем-то, все довольно просто, – начал Костик. – Помните ту фотографию, где твой, Люська, дедушка, протягивает своему приятелю балерину? Мы, когда фотографировались, стояли рядом, и я слышал, как они разговаривали. Друг твоего деда говорил, что статуэтка – отличная работа. Еще он как большой специалист утверждал, что она немалых денег должна стоить. Я, как только про деньги услышал, больше ни о чем думать не мог. Тогда я еще только две тысячи должен был, но и их взять негде было. Я от Игорька под каким-то предлогом отвязался и пошел следом за твоим дедом и его приятелем. Ну… хотел прикинуться знатоком, мать приплести, напроситься в гости, а потом, на месте, у вас дома, решить, как дальше действовать. Вот так я познакомился с Зинаидой.
– Так ты и с дедом тогда познакомился? – уточнила Люська.
– Нет, не удалось… Но я долго за ними шел, а когда мимо вашей школы проходили, Дмитрий Николаевич показал на нее и как-то так забавно сказал, что в ней, в девятом «А» учится…
– Наверное, «молодая поросль»? – перебила Люська. – Дед меня часто так называл.
– Точно – «молодая поросль моей семьи», так и сказал. А потом деды вдруг впрыгнули в остановившийся автобус. Прямо как юнцы какие-нибудь. И все! Уехали! Я понял, что балерины мне не видать. Через некоторое время я почти забыл про нее, но Валерка Силантьев, который нас снимал тогда, принес эту фотографию. Она получилась неважно, и Игорек попросил файл, чтобы пропустить фотку через компьютер. Он тогда как раз программу «Photoshop» осваивал, а мне тоже интересно было. Когда мы снимок увеличили, я сразу на руке Дмитрия Николаевича буквы «Кар…» увидел и понял, что могу найти балерину через его внука или внучку. Школу-то твой дед показал…
– Ну! Что я говорил! – перебил его Артем. – Он действительно не знал, парень ты или девчонка. А дальше все ясно.
– Нет, не ясно! – возмутилась Люська. – Как ты догадался, где в чужой школе журналы лежат? Выследил? Школу заранее изучал?
– Нет, не изучал. Но поверь, школа-то – типовая. Мы с Игорьком точно в такой же учимся. Расположение кабинетов у нас такое же, и учительская тоже на втором этаже находится. Представляете, даже журналы на том же месте стоят?
– А если бы учительская была закрыта?
– Это в вечер дискотеки-то? А где же тусоваться дежурным учителям?
– Ну ты, Костик, даешь! – с уважением посмотрела на него Караваева. – Все предусмотрел! Неужели и в театр специально водил?
– Жизнь заставит – все предусмотришь, – философски изрек Костик. – Надо же мне было как-то на разговор о балеринах выйти. А тут Игорек чуть все не испортил – расследование задумал… Люсь, – Костик посмотрел Люське в глаза, – неужели ты на меня совсем не сердишься?
– Я не просто сержусь, я – злюсь, – совсем не зло ответила Караваева. – Сколько ты на даче фигурок перебил!