Золотая книга сказок
Шрифт:
Чародей вместе с нашей сестрой находится в пещере. Вход в неё можно открыть только золотым ключом, что неподалёку на высоком дереве висит. Но того, кто захочет снять этот ключ, большие опасности подстерегают. Вход в пещеру проходит через двенадцать залов, в тринадцатом зале на ложе спит чародей, а рядом с ним в гробу лежит наша сестра. Над гробом висит золотая труба. Затрубишь в неё — всех нас освободишь. Через всё это ты должен пройти и многое вытерпеть, если хочешь нас освободить.
— Терпеть я научился за время пути, а опасностей не боюсь. Поэтому пойду! Вы же мне только дорогу укажите.
— Ну, помогай тебе бог! Ступай тогда, дорогу
Милого гостя угостили всем чем могли, потом с сожалением распростились, и Радовид отправился дальше по пути, который ему показал зять.
Долго ходил-бродил он по горам и холмам, пока наконец не добрался до большого дереву, на котором, сверкая золотом, висел ключ. Увидел его наш юноша, обрадовался. Немного отдохнул и полез на дерево. Лез он, лез, вскарабкался уже на несколько саженей, как вдруг примчались шесть диких быков и могучими лбами стали дерево валить. Как прутик, закачалось дерево в разные стороны. Ещё немного — и Радовид полетел бы вниз, как жёлудь. На счастье, вспомнил он про подарок зятя-медведя. Быстро вынул клок шерсти, скомкал его — и в тот же миг, откуда ни возьмись, шесть огромных медведей кинулись на быков и в клочья их разорвали.
После того как столь страшная опасность миновала, с трудом стал карабкаться он всё выше и выше, пока не добрался до самого ключа. Уже хотел было его снять, как вдруг налетела стая диких гусей, принялись они нашего молодца клевать и бить крыльями. Вспомнил он тут про орлиные перья, быстро достал их, помял — и в тот же миг, откуда ни возьмись, прилетели шесть огромных орлов, и через минуту от стаи диких гусей ничего не осталось.
Преодолев и второе препятствие, Радовид снял ключ без труда и спустился вниз. Большая часть дела была сделана, ключ у него в руках, но главная беда ждала его впереди.
Он немного отдохнул и направился к скалам, что высились неподалёку от дерева. Осмотрел он их со всех сторон, но не нашёл не то что двери — ни единой щёлочки. Он было уже подумал, что не сумеет воспользоваться добытым с таким трудом золотым ключом, но тут вспомнил, что зять-рыба велел ему ключом этим коснуться скалы, и там, где он до неё дотронется, скала раскроется.
Он коснулся ключом скалы — и скала расступилась. Радовид вошёл в зал, вырубленный в сплошном льду. От стен веяло обжигающим холодом, а ноги ко льду примерзали. Но он не обращал на это внимания и спешил к следующим дверям. Когда он вошёл во второй зал, его обдало жаром — весь зал был в пламени. Третий зал встретил его шипением змей, которые сплелись в страшный клубок. Юноша быстро пробежал в четвертый зал, где было полно отвратительных летучих мышей. Один за другим пробегал он залы с ещё более отвратительными тварями. Наконец подбежал к дверям тринадцатого зала. Чуть приоткрыл их, проскользнул, как тень, и тихо закрыл за собой.
Все было так, как говорил ему зять. Ужасный чародей тяжким сном спал на ложе, рядом с ним на земле в железном гробу лежала прекрасная, но бледная и вся словно высохшая девушка. Над гробом на стене висела золотая труба. Вконец изнурённый, Радовид присел в уголок отдохнуть. В зале было так тихо, что слышно, как муха пролетит. Тут пробило двенадцать. Чародей проснулся и, обращаясь к лежащей, закричал страшным голосом:
— Выйдешь за меня или нет?!
А из гроба раздался печальный, слабый женский голос:
— Нет.
— Сгниёшь заживо! — крикнул чародей и опять уснул.
Радовид чуть подождал, тихонько поднялся с пола и неслышно подошёл к ложу и потянулся за трубой. Он уже взял её в руки,— но вдруг чародей проснулся и набросился на него. Ловкий юноша быстро отскочил, и не успел чародей его схватить, как он трижды громко протрубил.
Из золотой трубы вырвался звук такой силы, словно сто громов загремело. Скалу встряхнуло до самого основания, все залы — и ледяной, и огненный, и с разной нечистью — превратились в королевские хоромы, чародей разлился колёсной мазью, а из гроба встала прекрасная девица. В гробу она выглядела как мёртвая, восстав же из гроба, стала прекрасна, как роза. Заклятье былую красу её не убило, и она осталась по-прежнему юной. Заливаясь слезами, благодарила она своего освободителя. Юноша тоже был рад, что освободил не только зятьёв, но и прекрасную сестру их, которая ему очень понравилась.
— Скажи мне, пожалуйста, добрый молодец, кто ты и как сюда попал? — спросила она его.
Стал тут Радовид всё от начала до конца расска-зывать: кто он, где был и как в пещеру проник. Ещё больше обрадовалась девица, что Радовид и братьев её от заклятья освободил и что теперь они с Радовидом родственники. Снова и снова благодарила она его и не знала, как же ещё его отблагодарить.
— Ничего мне не надо, красавица, кроме тебя! — отвечал ей на это Радовид.
Он девице тоже полюбился, а потому она сразу же с ним обручилась и обещала быть ему верной женой.
Когда они обо всём поговорили и вместе порадовались, отправились к самому младшему брату, у которого уже и оба старшие вместе с жёнами и детьми ждали их. Велика была радость, когда все они встретились, а ещё больше — когда к старикам родителям добрались и живыми их застали. А те и желать не могли большего, чем то, что и дочери, и сын все счастливые нежданно к ним вернулись. Завершила несказанную ту радость свадьба Радовида с прекрасной девицей.
Вот это была свадьба! С той поры как свет стоит, такой не было и не будет!
СПРАВЕДЛИВЫЙ БОГУМИЛ
У батрака, который каждый кусок хлеба добывает в поте лица, детей иногда бывает больше, чем у богача, что в шелках ходит, а золото четвертными мерами мерит. Так и было в одном большом городе, где у слуги шестеро детей, а у короля ни одного. Король многие тысячи швырял за одни только советы и учёным и бабам-знахаркам, но всё без толку. Королеву это тоже огорчало; во все храмы она давала деньги каждый день молить за неё бога, чтобы он послал им наследника. Как-то однажды в сердцах король сказал:
— Коль нет воли божьей на то, чтобы у нас был ребёнок, так пусть хоть по воле чёрта будет!
Очень скоро после этого королева объявила, что ждёт ребёнка, а король о своих словах даже не вспомнил.
Прошло несколько месяцев, и королева родила дочь. Со всей ближней и дальней округи наехало в замок множество гостей, которых пригласил, на крестины счастливый король. Восемь дней кряду в городе только и слышны были музыка и песни, все плясали и веселились.
Принцессу назвали Людмилой. Родители оберегали её как величайшую драгоценность, ничего для неё не жалели, растили в роскоши. В семнадцать лет её считали самой красивой девушкой во всём королевстве. Многие юноши готовы были за неё в пучину морскую броситься, если бы знали, что драгоценную жемчужину добудут. Но Людмила пока ни о ком не думала, и только родители иногда между собой судили, кто из знатных принцев ей больше подошёл бы.