Золотая лихорадка
Шрифт:
– Да уж не помешает, – бормочет Ингольв, – на главной-то трассе у немцев обычно тихо, а вот в глубинке, ближе к нам...
На что я пожимаю плечами:
– Вот и посмотрим, что там творится "ближе к вам".
Территория Европейского Союза, г. Веймар. Суббота, 38/03/22 07:51
Заночевать нам вчера пришлось на ферме, примерно в сотне верст к северу от аэропорта и базы Патрульных сил. Ингольву хоть и нелегко было
А на рассвете отбываем по Европейской дороге дальше на север, строго вдоль полотна чугунки – интересно, если ветка от Порто-Франко до Баз официально зовется "первой железной дорогой", то эта как, "вторая"? или в честь автотрассы, "Европейская"? В общем, катим себе потихоньку, благо никто не мешает, и к восьми утра въезжаем в аккуратный такой, классический немецкий городок. Очень похож на заленточные из тевтонской глубинки, имел возможность повидать. Одно- и двухэтажные домики цветного кирпича, обилие клумб и подстриженных деревьев-изгородей. Красиво и тихо – цивилизация, массаракш.
Последнее я, наверное, произношу вслух, потому как гренландец весело откликается:
– Цивилизация, да. Город, который никогда не будет столицей немецкого анклава.
– Ну да, Берлин у них где-то в другой стороне.
– Да не в том дело, – смеется он, – просто немцы совершенно не хотят жить в Веймарской республике.
А. Ну да. Понимаю. Значит, Веймар. Слышать – слышал, родина Гете, как-никак, но в Старом Свете не бывал.
Ну, посмотрим на Веймар новоземельный, все равно проезжать.
Навстречу нам по просыпающемуся городку неспешно катит джипчик бело-зеленой окраски, с надписью "Polizei" на борту; удивляет меня тут не надпись, а очертания полицейского вездеходика, очень уж смахивает на нашу луцкую "луизу".
– "Фольксваген илтис", – поясняет Ингольв, – для города и поездок без груза самая, пожалуй, лучшая машинка из доступных. "Геленд" мощнее, само собой, так не везде мощность нужна.
– А как в сравнении с "маттом" и "самураем"?
– С "сузуки" в одном классе, но сидеть приятнее. "Матт" тянет немного лучше, зато прожорливее... Так, здесь сверни направо, поближе к берегу, вроде тачками торговали в той стороне.
Память гренландца не подводит; на площадке под вывеской "Vollkе's Wagens" ждут покупателей два таких же "илтиса", но без полицейского маячка и стандартного армейско-зеленого колеру, а на смотровой эстакаде механик копается в потрохах фольксвагеновского же "транспортера" второго, кажется, поколения – голубой "лупоглазый" микроавтобус вроде нынешних японских. Останавливаемся у ворот, навстречу нам выходит крепкая фрау лет этак за сорок, кирпичный загар на кирпичной же выразительности морде лица, да и фигура пропорциями от того кирпича не сильно отличается.
Госпожа
– Кстати, а железо ты продавать не собираешься? – уточняю я, когда мы проезжаем мимо явной оружейной лавочки. В витрине, правда, скорее охотничьи штуцера, чем пулеметы, но купить – наверняка купят.
– Хм, и верно. Знаешь, сам сомневаюсь, автоматы в принципе-то и у нас в Мидгарде найдется кому отдать...
– На твоем месте я оставил бы автоматы и несколько пистолетов, сам решай, сколько твоим там надо. Пулеметная спарка – самое оно в обороне периметра, думаю, лишней и в Мидгарде не будет. Хеклеровский "эм-пэ-пять" хорош для города, нужен ли у вас – тебе виднее. Трещотки – "мини-узи" с "ингремами" – точно лучше продать, если только ты не штурмовик. Ну а кому и зачем в здешних раскладах может пригодиться "бенелька", я вообще пас.
– Дробовик как раз штука полезная для охраны дома и для охоты, а вот с остальным ты прав. Давай тогда продавай все четыре трещотки, а пистолеты пока пусть полежат, кушать они всяко не просят.
Минус четыре ствола и плюс двадцать семь сотен, с учетом сданной вместе с "ингремами" россыпи патронов "девять-курц". Сумму продавец отсчитал наличными, в основном сотнями.
И уже в машине, сложив кучку банкнот в тот самый, "унаследованный" от Янеса чемоданчик, задумчиво говорю:
– Мы с тобой совсем забыли обсудить один момент.
– Который?
– У нас с испанского дела больше ста пятидесяти кусков добычи. Мадрид сказал, все наше, возвращать взносы за "Каса-Дорадо" не нужно. Как делить будем, по-братски или поровну?
– По справедливости, – спокойно ответствует гренландец. – Влад, бабки эти, как там у вас говорят, haliawa. Мне за труды заплатят в другом месте, тебе, думаю, тоже, а вот эти... мы же оба знаем, что ссориться из-за них – последнее дело.
– Согласен. И все-таки, кому сколько? Сорок штук я в валлийском банке уже положил на счет...
– Значит, твоих в общей куче еще шестьдесят, а остаток мне, включая оружие. Добро?
– Без проблем. – Отсчитываю шестьдесят тысяч экю "колодами" и россыпью, вполне уместилось в два автоматных подсумка, а чемоданчик с остатками передаю Ингольву. – Чек за "геленд" тоже твой.
– Ну да, сейчас и оформлю, с Рейнланд-банком наши часто ведут дела.
Для оформления, правда, гренландцу нужно выбраться из машины и доковылять хотя бы до банкетки в приемной, что он при моей поддержке и проделывает; операционистка, миниатюрная кореянка, а может, китаянка – на бэджике у нее прописано типичное такое восточное имя "Адель" – выходит к раненому клиенту сама. Чек фрау Фолльке и солидную кучку "игральных карт" Ингольв вносит на расчетный счет, чем и довольствуется – мол, нет смысла таскать столько наличности.