Золотая ложь
Шрифт:
– Похоже на взятку.
– Как бы это ни называлось.
Она помолчала, а потом сказала:
– Все в порядке. Я приду на обед.
– Хорошо. Я уверен, у нас будет, о чем поговорить. Ты расскажешь, откуда знаешь Пейдж Хатуэй и почему вы обе интересуетесь древней фигуркой дракона.
– Не могу поверить, что Алиса тоже пришла сюда, – сказала Пейдж, когда они с Райли ждали ее возле редакции газеты. – Она, очевидно, знакома с Бенджамином Фонгом.
– Да, вероятно, она знает его, – согласился Райли. – В этой игре полно участников.
– Это не игра.
– Думаю, такое вполне возможно, – сказал он.
– Ты подозреваешь, что каждый из них действует против вас. Это называется паранойя.
– Нет, просто разумный подход к ситуации, – возразил Райли. – Я умный. – Он постучал себя пальцем по голове.
– Слишком умный, чтобы верить в легенды или проклятия?
– У моей бабушки этот дракон валялся на чердаке ьог знает сколько лет. И ничего особенного ни с кем не случилось.
– Ты уверен? – Пейдж увидела, как темнеют его глаза, и она пожалела, что затронула эту тему, но было слишком поздно. – Проклятие, лежащее на первой дочери. Твоя мать разве не первая дочь?
– Не смеши. Я не собираюсь винить фигурку дракона в проблемах моей матери. Она сама себе их создала. Все это просто сказка, Пейдж. Она ничего не значит. Выдумка, ничего схожего не имеющая с реальностью.
Пейдж слишком долго работала с антиквариатом, чтобы не верить в магическую силу прошлого, но она почти ничего не знала о матери Райли, не могла привести конкретные доказательства.
Дверь открылась, Алиса вышла.
– Так и знала, что вы будете ждать, – вздохнула она. – Как твой… наш… даже не знаю, как мне его назвать.
– Он все так же, – быстро сказала Пейдж, не желая подбирать определение. – Бенджамин Фонг твой друг?
– С детства.
– Ты пришла расспросить его о драконе, верно?
– Он не сказал мне ничего такого, чего не сказал вам.
– Но мог бы, – предположила Пейдж. – Мы должны действовать сообща.
– Я подумаю, но сейчас у меня другие дела.
– Алиса… – Пейдж сама толком не знала, что собиралась сказать, но решила положиться на свою интуицию. – Я хотела бы узнать о тебе побольше. Думаю, нам нужно поговорить или сделать что-то…
Алиса бросила на нее настороженный взгляд.
– Почему? Просто потому, что у нас несколько общих генов? Это не обязывает нас знать друг друга.
– Но это не значит, что мы не можем. Разве не проще попытаться?
– Проще для кого – для тебя? Ты всегда жила легко и просто, а я привыкла к тому, что все трудно или очень трудно. – И с этими словами она повернулась и ушла.
– Понятно, – вздохнула Пейдж. – Алиса колючая, почти такая же, как ты.
– Не жди, что она откроет тебе свое сердце. Она слишком долго его защищала.
– Я думаю, что она выстроила вокруг него Великую Китайскую стену. Мне понятно ее недоверие к отцу, но почему она не хочет знать меня? Что я ей сделала?
– Ты ничего не сделала. Но у тебя было все, чего не было у нее, самое главное – отца. И ей обидно, понимаешь?
– Я не виновата. И мне неприятно, что мой отец не обращал на нее никакого внимания. Это неправильно, и когда ему станет лучше, я так ему и скажу. – Райли с недоверием смотрел на нее, и поэтому она добавила: – Я не собираюсь прятать это в шкаф, как маленький грязный секрет.
– Сомневаюсь, что мать позволит тебе сделать новость достоянием общественности. Если этот маленький грязный секрет выйдет наружу, твои светские знакомые с утра до вечера примутся сплетничать о твоей семье.
Райли прав. Виктория будет насмерть стоять против публичной огласки. Но Пейдж беспокоилась не об общественном признании Алисы, а об отце, он должен достойно относиться к другой своей дочери.
– Давай, Пейдж, пришло время сделать перерыв, – сказал Райли. – Ты задолжала мне обед.
– Хорошо, я плачу за него. Просто запомни, когда станешь делать заказ, что я не могу распоряжаться своим денежным фондом, пока мне не исполнится тридцать.
– А сколько тебе сейчас?
– Двадцать восемь.
– Похоже, у нас будет очень долгий обед, – усмехнулся Райли.
13
– Я сказал тебе, на мне нет никакого проклятия, – утверждал Райли, выруливая на парковку перед рестораном «Мэд Хэттер» на Юнион-стрит. Это популярная торговая улица, всего в нескольких кварталах от пристани для яхт, и Райли было нелегко вписаться в пространство между автомобилями.
– Я и не говорила, что ты проклят. Сказала, что, возможно, это коснулось твоей матери, – напомнила ему Пейдж. – Проклятие не падало на сыновей.
– Потому что мужчины не верят в подобные глупости.
– Тебе напомнить, что император был мужчиной и именно он наложил проклятие?
Райли улыбнулся.
– Можешь напомнить мне об этом за обедом. Я умираю от голода. Пойдем.
Пейдж направилась за ним в маленькое кафе. Хостеса [9] в высокой шляпе с блестками и перьями спросила, где они хотят сесть – в помещении или на воздухе. По привычке Пейдж выбрала столик внутри, но почти сразу пожалела о своем выборе. Они сели в уютный полутемный угол и оказались наедине.
9
Хостеса (от англ. hostess – хозяйка; старшая официантка, хозяйка гостиницы) – специалист ресторанной службы, «лицо» ресторана, «хозяйка зала».
– Хорошо, даже интимно, – подмигнул Райли. – Мне нравится.
– Можно подумать, ты уютно себя чувствуешь только в темных углах. – Она помолчала. – Я чувствую себя немного виноватой, что отправилась на обед, а не вернулась в больницу.
– Твой отец не один, а мы не праздно шатаемся, мы занимаемся поисками грабителя, – возразил Райли.
Пейдж вздохнула.
– Ладно, ты меня убедил. Ты умеешь придумывать отговорки и все так хорошо объяснять. Я обязательно тебе позвоню, когда мне нужно будет избавиться кое от чего, вырвать с корнем.