Золотая осень 1977
Шрифт:
Увидев такое, та замерла с невысказанным вслух «посылом» внутри, после чего заметно смягчилась и посмотрев на часы пригласила меня к себе в кабинет.
Рассказав краткое содержание каждого романа обалдевающей от нереальности происходящего зам. главреду я достал из наплечной сумки напечатанные рукописи и положил их на край стола.
— Саша, тебе пятнадцать лет, и ты утверждаешь, что все эти романы написал ты? Я правильно поняла? — с сомнением глядя, то на меня, то на папки с «нетленками», уточнила она.
— Да. Написал я. Вы правильно поняли, — лаконично подтвердил «поэт».
— И
— Конечно. Почему нет?! Тут напечатанный текст, но рукописи дома есть. Если что, могу подвезти…
— Странно… — всё ещё сомневаясь произнесла Ольга Ивановна разглядывая разложенный на столе «товар».
Я молчал.
— Но дело даже не в этом, — со вздохом произнесла она. — Понимаешь ли, мы не печатаем такие большие объёмы. Это тебе нужно в специализированные издательства обращаться, типа «Юность»…
— Знаю. Но мне подумалось, что быть может вам эти романы понравятся, вы заинтересуетесь и захотите их напечатать по главам.
Она отрицательно помотала головой.
— Нет. Не наши объёмы… Да и концепция не наша. У нас больше новостной журнал, а не художественный.
— Это да, — согласился я. — Но вы ведь печатаете рассказы…
— Небольшие рассказы да. Но романы… — она вновь покачала головой.
— Ясно, — ответил «непризнанный гений» поднимаясь со стула, а затем как бы, что то вспомнив спросил: — Возможно вы просто прочтёте их и составите на произведения некую рецензию? Ведь мне как начинающему писателю очень важно мнение профессионала, дабы учитывать предыдущие ошибки и не повторять их в дальнейшем.
— Много работы Саша. Лучше тебе обратиться в «Юность», — в очередной раз вздохнув отказала «заместительша».
— Я понимаю, — с горечью в голосе произнёс я и рукой якобы вытер слёзы, — Попробую… Но… быть может… но ведь завтра же выходной… и быть может Вы всё же найдёте немного времени и сможете помочь… Мне просто не к кому обратится…
Ольга Ивановна молчала…
«Блин ей что ребёнка не жалко?..» — подумал я, доставая из сумки чай со слоном и коробку конфет «Вечерний звон», а затем глядя в пол буркнул:
— Вот… К чаю…
Она хмыкнула…
«Нда… «походу дела» тётя-то к «слезе ребёнка» бесчувственная или я действительно переборщил и ошибся. Ведь по большому счёту глупо приносить к примеру, в журнал «Колобок» диссертацию по термодинамике… Глупо… Ладно. Как говорится: «Ну и хрен с ним с вашим домом, пойдём в другой,»» — было подумал я, когда визави «хрюкнула».
Я поднял на неё «плачущие» глаза в тот момент, когда она, глядя прямо на меня выкрикнула:
— Взяточник малолетний! — после чего покраснела лицом и начала хохотать…
В общем романы она для прочтения взяла пообещав, что за месяц наверняка их успеет прочесть, а по окончании обязательно напишет критические замечания по каждому произведению отдельно.
Мы тепло попрощались с отзывчивой тётей Олей, и я поехал ещё в несколько издательств. Как правило в них, после получения небольшого презента, рукописи принимали фактически без проблем, хотя и удивлялись столь юному возрасту писателя…
По окончанию раздачи «слонов», то есть романов по редакциям, по сложившейся в последнее время традиции я направился в очередной, ещё мной «не окученный» район Москвы, дабы как всегда заняться там просветительской деятельностью — распространением
В этом времени существует огромное количество пластинок, которые в нашей стране выпускает лишь одна фирма — «Мелодия». Ассортимент выпускаемый этой фирмой грандиозен:
— Так называемые в народе сборники речей Ильичей. (Владимира Ильича Ленина и Леонида Ильича Брежнева прим. Автора.), классическая музыка, детские сказки, аудиоспектакли, всевозможные учебные пособия по иностранным языкам, итак крутящиеся с утра и до вечера по радио и ТВ: Ротару, Пугачёва, Хиль, «Голубые гитары», «Самоцветы» и т д. Также в большом количестве выпускались одобренные цензурой иностранные исполнители, основная масса которых представлялась странами Варшавского договора. А посему, чтобы Советскому человеку послушать что-то другое, чужеродное, ему приходилось это что-то искать на стороне, то есть либо у знакомых, либо пытаться обменять свой винил на чужой у таких же меломанов, как и он сам, либо идти на чёрный рынок и покупать у спекулянтов.
Вот у этого магазина и находилась одна из таких точек. Сегодня суббота и народа тут видимо-невидимо, а это значит, что операцию можно провести, что называется: «без шума и пыли».
Дабы не задерживаться и не привлекать ненужного внимания я просто прошёлся через торговую точку, тупо раздавая кассеты «на лево и на право», чем вызвал нездоровый ажиотаж среди посетителей «супермаркета» и сердечный приступ у двух барыг к которым я подошёл с наказом:
— Кассету переписать и распространить не менее тысячи копий. Иначе сдам вас в КГБ и будете на острове Врангеля пластинками барыжить!
Передал двум застывшим статуям копии записи засунув им кассеты в карманы и под их хрипение: — «Ээээ», — быстро откланялся.
Короче говоря, вся операция заняла у меня не более десяти минут, после чего поехал на вокзал за новой порцией плёнок.
На Казанском меня ждал Федя, который «притаранил» очередную партию кассет и уже распихал их по камерам хранения трёх вокзалов.
Я извинился за опоздание, взял ключи и листок с номерами ячеек, передал ему свёрток с пятнадцатью тысячами рублей на новые партии закупок, пообщался с ним минут двадцать и пошёл «окучивать» отходящие и приходящие перроны.
Подходил как правило к весёлым компаниям молодых ребят-комсомольцев, которые были с рюкзаками, котелками, гитарами и явно ехали куда-то отдохнуть на выходные. Подойдя заводил разговор, проходивший почти всегда, за редким исключением, по одному и тому же сценарию:
— Привет ребята. Любите музыку?
— Здорова малец! Чего тебе?
— Да вот, хочу предложить Вам послушать плёнку с записями, которые записал я сам.
— Не интересует! — отвергали одни.
— И сколько стоит кассета? — узнавали вторые.