Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Когда идем — дрожит кругом земля!
Через пять минут я уже стоял переодетый, в черно-синей выглаженной нашим домовым форме. На моем шевроне орел на щите, за которым прятался меч, гордо распускал крылья. Да-да, мы единственное звено, которое носит не белоснежную ангельскую форму, а форму департамента безопасности. Не имея при этом к департаменту никакого отношения. На этом, как сообщил нам в свое время "телеграф", на заседании Совета настояла сеньора Гарсия: дескать, мальчику не престало носить женское. А она, каковы бы там ни были их законы и традиции, не из тех людей, к которым не стоит прислушиваться. Соответственно, моих девчонок тоже переодели в такую же форму, включая боевые скафандры — чтобы я не выделялся на их фоне. Взвод — монолит, оказалось проще нарушить традицию в ношении формы, чем традицию единства.
Еще через минуту я бежал в сторону внешнего шлюза, прижимая к боку винтовку. Привычное "Жало", но только именное, закрепленное за моей персоной. Мое второе "я", продолжение моего тела, от которого просто дико, неимоверно хотелось избавиться, но которое я обязан таскать с собой, куда бы ни пошел.
Бежал я не долго, до пересечения восьмого и седьмого секторов. Меня уже ждали.
— Опаздываешь! — покачала головой Жанка, нервно теребя застежку шлема. Все ее напарницы уже смылись, оставив ее одну.
— Так получилось, — виновато скривился я, вытащил из кармана и бросил ей капсулу, которую она на лету поймала рукой, пока еще не облаченной в латную доспешную перчатку.
— Задержался на дистанции. Кто-то постарался и добавил трассе отвесных стенок. Штук двадцать! Пока карабкался…
Продолжать не требовалось. Вставлять новичкам палки в колеса здесь норма, особенно на утренней разминке. Первое время я почти всегда опаздывал из-за этого на развод, за что на оном по первое число получал — такие у них воспитательные технологии. Мотивация, тудыть… Позже тело набрало достаточную форму, чтоб преодолевать любые препятствия за установленное время, но и сейчас случались форсмажоры.
Впрочем, все, с кем я общаюсь, прошли это на собственной стадии "малышни", потому сочувствия мои злоключения ни у кого не вызывали. Как и мое настойчивое нежелание мыться вместе с особями женского пола.
— Что здесь? — кивнула Жанка на капсулу, пропустив информацию о стенках мимо ушей.
— Высоцкий. Вчера весь вечер подборку делал. Тебе понравится! — Я расплылся в улыбке, словно кот. — Вы уже дошли до него?
Она отрицательно замотала головой.
— Дойдешь тут! С таким нулевым объектом!.. — Из ее уст раздалось несколько нелицеприятных слов о ее высочестве, но произнесены они были тихо, под нос. — Ни на что времени нет!
— Служба есть служба! — теперь настала моя очередь пропустить ее злоключения мимо ушей и довольно улыбнуться. Один-один. Жанка про себя хмыкнула.
— Ладно, пока-пока! Я побежала! Будет что интересное — отложи для меня?
Я поднял вверх большой и указательный пальцы, сцепленные в кольцо:
— Само собой!
Вся беседа шла на русском, с акцентом венерианской русской зоны, на котором я говорил уже довольно прилично. Моя почти тезка развернулась и бросилась к шлюзу, бегом, на ходу нацепляя шлем и убирая под него волосы. Винтовка уже была намертво приторочена к спине.
Я развернулся и также рванул, но только в сторону Плаца. Я и так опаздывал, безнадежно опаздывал. Но не отдать "землячке" капсулу не мог, как бы тяжко мне ни пришлось на разводе.
Жанка — хранитель. С недавних пор. Пару месяцев назад у нас произошел небольшой инцидент, один взвод хранителей "забанили", завалив на тестах на профпригодность. Такое здесь практикуют — понижать в статусе за малейшие недочеты, чтоб создать конкуренцию. Но кроме пониженного сорок четвертого взвода был проведен дополнительный набор еще и в "девятку", ставшую не взводом, а оперативным соединением, и Жанке повезло оказаться в числе аж трех новых взводов хранителей. Но как видно, радуется она этому не сильно.
Всегда мы подле — подле короля!
И действительно, чему радоваться? Ее высочество инфанта, которую она теперь охраняет, оказывается, жуткая непоседа, личного времени у хранителей практически нет. А в редкие выходные частенько объявляется усиление в связи с визитом ее высочества куда-нибудь к черту на кулички.
Вот и теперь они заскочили всего на несколько часов, фактически всего лишь переночевать — с утра ее высочество вновь куда-то уматывает. Могли и не заскакивать, отдохнуть во дворце, благо, их покои находятся рядом с покоями охраняемых объектов. Но здесь их дом, а дома отдыхается совсем по-другому.
Ох рано встает охрана!
Еще через пять минут я выскочил на Плац. Все уже собрались, стояли навытяжку в ожидании развода. Чупакабра, наша теперь уже вчерашняя оперативная, сдавала дежурство Капитошке, и судя по лицам, та принять еще не успела, я вовремя. Оббежав полукругом сзади стоящих девчонок в белоснежном, я занял свое место среди выделяющегося черного пятна — позиции "чертовой дюжины".
— Успел? — шепотом спросил у улыбающихся чему-то своему девчонок.
— Да, — ответила Кассандра.
— Капитошка лютует, — доложила Роза. — Уже двоим досталось. И что тебя нет — она видела. Прошлась и зыркнула так…
Я тяжко вздохнул — с Капитошкой у меня особые отношения, особенная любовь.
— Опять эту суку с утра не трахнули! — вроде бы шепотом, но достаточно громко заявила Мия. Стоящие справа и слева девчонки других взводов противно захихикали.
— Так ее и трахать-то некому! — развила тему Роза. — Все мужики посбегали, с таким-то характером!
— Взялся бы ты за это дело, Хуан? Восполнил бы пробелы? — заявила Паула таким серьезным голосом, что все просто покатились со смеху. Я сам чуть не закашлялся:
— Спасибо! Она немного… не в моем вкусе!
С этого тоже засмеялись, но уже тихо.
Начать с того, что "Капитошкой" ее прозвали с моей легкой руки. Да-да, такое здесь бывает — вроде бы имеешь официальный позывной, но за какие-то поступки приобретаешь совсем иное прозвище, которое цепляется похлеще официального. С моей подачи так здесь было "переименовано" человек пять, и новые прозвища в повседневной жизни практически вытеснили официальные. В том числе капитан-лейтенант Ортега, как ее зовут на самом деле. Злющая как сука, вечно недовольная! И я спросил однажды, без задней мысли: "Девчонки, что, Капитошка сегодня опять лютует?" Конечно, имел я ввиду ее капитанские погоны, но девчонкам настолько понравилось это слово, что они не слезли с меня живого, пока я не объяснил, что это — персонаж детской сказки из маминой книжки, оставшейся еще от бабушки, дочери первых русских переселенцев. Ожившая дождевая капелька, которая путешествует по лесу и чего-то там делает.