Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Дурацкий вопрос, "А что, из меня собираются кого-то делать?", в последний момент остался в горле.
— Я научу тебя концентрировать его на главных вещах, не замечая второстепенных, — продолжала она. — И наоборот, научу замечать мельчайшие не бросающиеся в глаза детали, теряющиеся на фоне главного.
Первое задание. Каким цветом написано это слово?
— Красным, — произнес я, прочитав на мгновение завихренном сбоку от нее экране слово "красный", написанное синими буквами. И через мгновение мое тело тряхнуло так, что из глаз посыпались искры.
— Аа-аай!
— Неправильно, — бесстрастно возразила сеньора. А теперь?
— Желтый! — крикнул я, глядя на слово "желтый", написанное красными буквами. И вновь подскочил от разряда шокера.
— Ты уверен, что тебя зовут Хуан Шимановский? — Ее глаза сузились в две щелочки, она как бы сверилась с данными, написанными на своей планшетке.
— Да, сеньора, — выдавил я, как-то жалобно.
— Странно! У меня написано, что Хуан Шимановский — способный юноша! Во всяком случае, данные его интеллектуальных тестов выше средних, в отличие от ваших. — Картинный вздох. — Ладно, вернемся к этому позже. А теперь?
— Желтый, — произнес я, читая слово "красный", написанное желтым цветом. И вновь получил разряд.
— Медленно, юноша. Медленно. Если вы так будете думать в боевой обстановке, мы потеряем вас в первые же несколько минут. Продолжим.
— Зеленый, — ответил я, на слово "синий" зелеными буквами. Приготовился к удару… Которого не последовало.
— Вот видите, юный сеньор, как помогают мотиваторы процессу обучения?! — Сеньора инструктор довольно оскалилась. — Хорошо, закрепим. Следующий:
— Красный…
— Здравствуйте, сеньор Шимановский.
Я усмехнулся:
— Вы называете меня по имени?
Глаза нового преподавателя сузились:
— Я не инструктор корпуса. Я работаю за его пределами. И теоретически, как фрилансер, не обязана соблюдать здешние нормы и правила. И, как правило, люди, которые проходят у меня обучение, готовятся к резким переменам в своей карьере и не задают глупых вопросов. Еще вопросы?
— Да. Мне называть вас "сеньора инструктор"?
— Разумеется. Но можно "сеньора Гонзалес", я не стану возражать. В моем случае это не противоречит правилам.
— Потому, что вас рассекретили?
— Да.
— И вам не нравится обезличенно-принижающее обращение, принятое здесь?
Улыбка.
— Сеньор Шимановский, я польщена вашей эрудированностью и стремлением к анализу. Но хотелось бы, чтобы вы использовали свои способности по назначению, а именно для изучения материала, который я буду давать.
Я растянул губы в улыбку.
— Так точно, сеньора Гонзалес!
— Итак, мой предмет — лингвистика, — начала она. — Языкознание. Вы должны будете в совершенстве владеть следующими языками: испанский и португальский, французский, русский, английский и китайский разговорный. В качестве бонусного — хинди, арабский, турецкий или японский разговорные, на выбор, но на бытовом уровне. Впрочем, к бонусным языкам мы вернемся не скоро, предлагаю на них не зацикливаться.
Я восхищенно кивнул, проговаривая про себя пункты обязательной программы. Ключевым словом здесь было "в совершенстве".
— Первыми в нашем списке стоят испанский и португальский. Смею заверить, это САМАЯ сложная часть моего предмета, ее изучение выделено в отдельный курс и будет проводиться параллельно другим, иностранным языкам. Что-то не так, сеньор Шимановский? — делано округлила она глаза.
— Нет. Просто это как бы… Испанский, и…
— Понимаю ваш скептицизм. — Сеньора Гонзалес улыбнулась. — В таком случае произнесите мне фразу: "Здравствуйте! Вам не кажется, что сегодня замечательная погода?" с акцентом, с которым говорят в окрестностях Каракаса?
Пауза.
— Нет? А ведь это столичный, самый простой выговор! Гораздо интереснее произнести эту же фразу так, будто вы являетесь уроженцем Медельина, Кито или Сальвадора. Или Северного Чили. Или Южной Калифорнии. Или Техаса. Я уже молчу о Парагвае и Патагонии! Теперь понятно, чем мы будем заниматься, сеньор Шимановский?
Я обалдело кивнул.
— К концу этого курса вы должны будете иметь представление о большинстве диалектов Империи, и говорить на десятке самых распространенных из них, без запинки, как местный уроженец. Еще вопросы?
— Да. — Я помялся. — Вы из разведки?
Сеньора Гонзалес улыбнулась так, как улыбаются довольные, но пакостные кошки.
— Что навело вас на такую мысль?
— Ноги, — ответил я, не мигая, опуская глаза под открытый стол, из под которого еле-еле, совсем чуть-чуть с моего угла зрения, виднелись ее стройные ноги в чулках — как условно гражданское лицо ей позволено не носить форму. — У вас очень красивые ноги.
— Довольно странные ассоциации… — Она показно прищурилась, но я видел, что внутри ей было весело.
— Меня возьмут в разведку, если я буду знать и уметь все, что вы говорите? — продолжил я, то ли храбрясь, то ли бахвалясь.
— К сожалению, ваши ноги недостаточно красивые, сеньор Шимановский. — Она покачала головой. — Пока вы демонстрируете лишь острый язык, а чтобы работать в специальных службах страны, нужны совсем другие острые части тела. Например, мозги.
Итак, инструктаж относительно браслетов вы прошли, — вернулась она к главному, ради чего и пришла, подведя черту под болтологией и перепалками. — Правила знаете. Одевайте.
Я принялся цеплять на себя кольца, при взгляде на которые после предыдущего занятия руки трусились, а коленки поджимались.
— Первый пункт нашего курса — Каракас, столица Империи. Для жителей Каракаса характерны следующие фонетические особенности в произношении…
— Итак, юный сеньор, мой предмет посвящен оружию. Оружию "горячему", которое может убивать бесконтактным способом, — без предисловий начала вводную следующая "сеньора инструктор". Эта из местных и так же не представилась. Позже они представились мне все, без исключения, собственными именами, но произошло это лишь тогда, когда дорога назад, во Внешний Мир, мне оказалась закрытой. Пока же отсутствие имени было объективным требованием к инструкторам, за исключением рассекреченных сеньор, вроде Гонзалес.