Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
— Хуан, я не играю в игры. Всё предельно серьезно.
Она расстегнула кобуру и вытащила игольник, который наставила на меня медленным картинным жестом. — Давай, Хуан.
Такого финала я не ждал и опешил. Вот так, тупой грубой силой? Где явно можно решить вопрос словами? С ее опытом решать словами любые вопросы? Она что, дура?
В себя смог прийти лишь через несколько долгих секунд, но что происходит, все равно не понимал.
— То есть, я выйду отсюда либо через "мозговерт", либо вперед ногами, и это не обсуждается. Так?
Она кивнула.
— Не верю. Ты не сделаешь этого. Не выстрелишь, — указал я глазами на ствол в ее руке. — Не сможешь.
Напрасно я сомневался. Через мгновение от ее оружия донесся тихий высокий звук "У-у-у-у-и-и-и-и-и", а еще через секунду плечо мое обожгло.
— Аааай!!! — воскликнул я и непроизвольно отшатнулся. Ах ты ж!..
— Навылет. Задело только кожу. Ничего страшного, через пять минут пройдет. Игла тонкая и холодная — последний соленоид отключен. Китель тебе заменят. Это предупреждение. — Ее тон вновь приобрел ледяные нотки.
— Да пошла ты!.. — я хотел сказать, куда, но вновь схватился за плечо — теперь было гораздо больнее.
— Хуан, я не шучу.
Я уже понял. И про себя выматерился.
Она нажала на курок еще раз. Плечо буквально прострелило от боли, я заорал и даже присел. А подскочившие девчонки навалились, удерживая меня, чтобы я не набросился на нее.
— Хуан, повторюсь, это не шутки. Ты или пройдешь "мозговерт", или не выйдешь отсюда. Вариантов нет. А на меня бросаться бесполезно, Мое восприятие в боевом режиме в шесть раз быстрее твоего. А скорость движения — минимум в три. Ты не успеешь.
— Сука! — Я поднялся, показывая девчонкам, что контролирую себя. — А стрелять зачем? Ты же знаешь, что я войду! Все равно ведь войду! К чему цирк с пушкой?
Она выдала фирменный оскал, убирая игольник назад, в кобуру.
— Ненависть лучше страха, Хуан. Если бы не пушка, мне пришлось бы дать тебе в морду. Или твоим девочкам пришлось бы. Пауле, например, — она довольно хмыкнула, а меня вновь охватила волна злости. Она видела, что к красноволосой я отношусь не совсем так же, как к остальным. — Лучше ненавидь меня, тебе не привыкать. Ладно, малыш, до встречи! Жду снаружи!
Затем развернулась, открыла люк и вышла из помещения.
— Мия, — обернулся я к одной из девушек, чувствуя, что меня трясет, — у вас и правда есть успокоительное?
Мия кивнула. Кассандра же протянула белую желатиновую капсулу. Маркиза побежала в угол, к стоящему на столике графину, за водой — видимо, стоящему как раз для этих целей.
— Действительно, Хуан, главное не бояться, — произнесла Паула, отпуская меня и нарушая молчание. — Я тоже проходила "Мозговерт" не в двенадцать. Ничего, живая!..
Я улыбнулся ей, глотнул капсулу и запил водой.
Глава 14. Мозговерт
— О чем задумался?
Катарина, лежа на моем плече, водила пальцем по груди, по бицепсам, получая от этого какое-то свое, понятное только ей удовольствие. Отвечать не хотелось, хотелось умереть, но по здравому размышлению я понял, что лучше все-таки поддержать разговор.
— Ты специально переспала тогда со мной? Чтоб со спокойной совестью давать здесь, как ни в чем не бывало? Будто так и должно быть? Очередная форма контроля?
Она усмехнулась и сдула со лба выбившуюся пядь.
— Форма контроля? Ты считаешь, что я так низко себя ценю? Малыш, я справлюсь с тобой и без секса. А тогда… — Вздох. — …Не спрашивай женщин, почему они совершают подобные поступки. Они сами не знают. Просто они решают так поступить, и всё. Но решения эти основаны на интуиции, а интуиция подводит редко, ты и сам это знаешь.
Я согласно кивнул. Да, знал.
— Я не знаю, почему сделала это тогда. Самой себе сказать не могу. Но не жалею.
Катарина подалась вперед и одарила меня жарким поцелуем, впрочем, не переходящим в нечто большее.
— Еще один урок, Хуан. Никогда не требуй с женщины отчетности. Когда не можешь ответить сама себе, требование мужчины… Напрягает.
Я задумался. Пожалуй, такой мощной школы межполовых взаимоотношений, которую я пройду здесь, за воротами мне не пройти никогда в жизни! И это мне нравилось.
…И это первое за прошедшие два месяца, что мне нравилось!
— Хорошо, без отчетности, — вздохнул я. — Это я понял. Но почему ты все-таки стреляла? Если честно? Без детсадовских аргументов о злости и страхе?
Она вновь подалась вперед:
— Это повод. Два месяца без секса в обители амазонок, где даже те, с кем живешь в одной каюте, бегают перед тобой нагишом, не стесняясь — думаешь, это нормально для человека восемнадцати с половиной лет? — Она довольно, как кошка, улыбнулась и залезла сверху. — А так я должна тебе, "виновата", и искупаю свою вину. И ближайшее время искуплю еще раз. А потом, наверное, еще. Если получится…
…Хотя, на самом деле так и есть, — подалась вдруг она назад. — Ненависть возбуждает некоторые центры, которые подавляет страх. А я очень… Очень-очень хотела бы, чтобы ты выжил!..
Руки ее начали путешествие по моему телу, вызывая под кожей мелкое покалывание. Я же снова потерял дар речи при виде ее роскошной груди. А заодно понял, что мне еще очень… Очень-очень далеко до того, чтобы понимать этих странных созданий под названием "женщины"…
* * *
С кресла "мозговерта" я не мог встать долго. Минут двадцать. Сидел в прострации, вцепившись в подлокотники — мир вокруг нещадно кружился. Сеньора инструктор качала головой, говорила, что такая реакция нормальна, но я видел, что она взволнованна не на шутку. Вколола какую-то дрянь, от которой тошнота прошла, но головокружение только усилилось. Мои девчонки топтались сзади, что-то спрашивали, но решение, что делать дальше, принято не было.