Золотая рыбка

Бояджиева Мила

– Леди...
– Вспухшие губы страдальца с трудом улыбнулись, показав крепкий оскал.
– Я чищу зубы пастой "Дабл-дент", а вы?..

– Парень с "зубной" рекламы!
– Арон снял крупный план.
– Мы спасли "звезду", дорогая.

Глава 17

В комнате полумрак, настольная лампа на тумбочке накрыта вишневым платком, пахнет сосновыми дровами и лекарствами. Плотно задернуты легкие пестрые занавески, за которыми угадывается переплет дачного окна в сереньком дождливом полусвете. То ли утро, то ли вечер. Осень или весна.

Полина ощупала лоб и рука тут же потянулась

к животу, на котором лежало нечто тяжелое и холодное. Вроде пузыря со льдом, завернутого в полотенце. Она внимательно рассмотрела свою ладонь - под бледной кожей с загадочными хитросплетениями линий проступали голубые жилки. Но крови на ней не было. Как омерзительно она пахнет! Липкая, теплая... Полина зажмурилась, застонала, сжав зубы. Она вспомнила сразу все.

В комнате, неслышно ступая, появилась женщина и присела на стул у кровати:

– Полина Андреевна? Вы слышите меня?

Полина открыла глаза и долго смотрела в чужое строгое лицо. Лет сорок-пятьдесят, никакой косметики, волосы скрыты под косынкой, губы напряженно сжаты. С таким выражением в фильмах о войне женщины копали противотанковые рвы. Полина была уверена, что никогда раньше не видела своей спасительницы.

– Вы кто?
– Она попыталась приподняться, но уронила голову на подцушку. Все плыло, кружилось перед глазами, в висках тяжело пульсировала кровь.

– Я врач. Вы попали в затруднительное положение и друзья оказали вам помощь. Меня зовут Вера Самойловна.
– Женщина взяла с тумбочки стакан воды, таблетку и протянула Полине.
– Выпейте, пожалуйста, сегодня у вас почти нормальная температура, дорогая.

– Сегодня? Я давно болею? Что произошло?
– Полина проглотила таблетку, стараясь припомнить финал схватки с Травкой: теряя сознание, она слышала приближающиеся шаги.
– Господи, вы нашли меня в лесу, да? Я помню, он достал пистолет, мы дрались... Я убила его?

– Не вставайте. И не волнуйтесь, вы же не хотите, чтобы температура снова поднялась? Три дня с жаром под сорок - огромная нагрузка даже для молодого организма. Кроме того...

– Что?!
– Задавая вопрос, Полина уже поняла, что произошло. Этот лед на животе, боль...
– Я потеряла ребенка?

– Увы. Сильная физическая и психическая травма. Мы не могли пложиить вас в больницу, старались справиться сами. Хотели сохранить... Сами понимаете, условия не те, да и я, к несчастью, терапевт-кардиолог.

– Меня не повезли в больницу... Почему? Ведь там могли помочь! Я так ждала этого ребенка...

– Успокойтесь, голубушка. Вы достаточно взрослый и волевой человек, чтобы суметь взять себя в руки. Повторяю - вам необходимо скорее поправиться.

Полина закрыла глаза рукой, ожидая подступивших слез. Но глаза остались сухими, только ком застрял в горле, мешая дышать, словно на её шее стиснулись клешни Травки.

– Полина Андреевна, я не в курсе ситуации, меня пригласили лишь как медицинского специалиста, попросив соблюдать определенные условия... Честное слово, я сделала все. что могла.
– Она теребила деревянную пуговицу на толстой вязаной кофте.
– Это было не просто.

– Кто пригласил вас? Где Глеб?

–

Вы много раз упоминали это имя в бреду. К сожалению, я ничего не знаю. А человек, спасший вас, будет здесь завтра. Только он может ответить на все ваши вопросы.

– Скажите, доктор, какое сегодня число?

– Седьмое апреля. Было солнечно, а сегодня дождит, на южной стороне сошел почти весь снег. Полагаю, скоро вам можно будет выйти в сад.

– Это ваш дом? Где мы находимся?

– В Подмосковье, дорогая. Извините, но никаких имен и названий я произносить не буду. Об этом просил ваш покровитель. В этот дом я попала впервые четыре дня назад. Вы уже были здесь с травмой в височной области и резкими болями в низу живота.

– Я ничего не помню...

– Вы были в шоке. Но вначале я испугалась - столько крови и глубокий обморок... Кровь оказалась не ваша. Очевидно, того человека, который напал на вас.

– Где он?

– Не имею представления. Меня стараются оградить от лишней информации... Я могу рассуждать лишь о том, что находится в моей компетенции. Простите, милая, но в данной ситуации я всего лишь врач, причем не самый вам необходимый.

– На лбу сильная травма? Здесь все заклеено.

– К счастью, ничего серьезного - поверхностное ранение. Уверена, что сотрясение мозга у вас было слабенькое. Но шок отнял много сил, а когда вы стали приходить в себя, пришлось ввести обезболивающее - я же не знала, что вы беременны... Потом поднялась высокая температура, стали очевидны причины... Я консультировалась с коллегой и решила пойти на риск попыталась сохранить ребенка. К сожалению, вчера пришлось сделать чистку. И вам сразу стало лучше. Тридцать семь и пять - отличный показатель.

Полина вздохнула тяжко, почти заскулила.

– Веселиться по этому поводу я не могу. Но вам спасибо. Значит, это не сон... я чувствовала, как вы кормили меня, разговаривали, делали перевязку.

– Были опасения за состояние вашей психики. Вы молодец, обошлись без дамских истерик.
– В голосе Веры Самойловны звучало явное пренебрежение к "женским штучкам" - капризам, слабостям, неврозам. Очевидно, она несла на своих плечах нелегкую ношу.

– Так завтра я увижу того человека, что спас меня?
– Полина хотела было выведать, какова внешность её "друга", но почему-то испугалась. Отчетливо представила Россо, клявшегося в самых добрых чувствах и подославшего Травку. Или здесь шла двойная игра? Травка, действуя по приказу "высшего командования", убрал Красновского, а затем уже бросился догонять Полину? Но что с Глебом, отцом?

– Мне надо поговорить с кем-нибудь как можно скорее! Поймите, доктор, ситуация очень опасная. У моего отца инфаркт... Здесь есть телефон?

– Есть, но для вас, пока всякие связи с внешним миром отменяются. Таковы распоряжения вашего друга. Без его ведома я не имею права предоставлять вам свободу действий...

– Так я в тюрьме?

Женщина вздохнула и поднялась. Она переоценила пациентку, начавшую капризничать и проявлять характер

– Сейчас я принесу вам бульон. Поужинаете и постараетесь уснуть. О встрече я вас предупрежу.