Золотая рыбка
Шрифт:
– Ваша жена хороша собой. Но красота многогранна. И зачастую обаятельная толстушка непременно хочет стать сухощавой "вамп", а утонченная аристократка приобрести привлекательность сельской толстушки. Кроме того, сейчас в моде неординарные лица.
– Да у неё и так все в порядке! От поклонников отбоя нет. Солидные рекламные агентства заключают контракты...
– мужчина с досадой хлопнул ладонями о колени.
– Я так надеялся, что вы сумеете переубедить ее!
– Выходит, вопрос ещё не решен? Извините, господа, у меня очень много дел.
– Ну что
– Марта вскочила, словно преграждая путь слегка приподнявшемуся в кресле Бенедикту.
– Я не уйду отсюда с этим лицом.
– Она притопнула ногой.
– Мой муж слишком много говорит. Пришли сюда мой багаж, Микеле.
– Уважаемая госпожа Ламс...
– изобразил колебания доктор Бенедикт. Вероятно, нам лучше обсудить некоторые вопросы наедине. Если, конечно, мистер де Дальма не возражает.
– Он полистал календарь.
– В среду к девяти утра, вас устраивает?
– Но ведь сегодня понедельник! Что я буду делать в этом городе целых два дня? Я буду плакать, доктор...
– Она капризно надула губы.
– Хорошо. Тогда завтра после двенадцати. Я не могу точно рассчитать, во сколько завершу операцию.
– Спасибо! Можно взглянуть на мою комнату?
– Вам покажет клинику мой секретарь.
– Доктор поднялся.
– Прошу прощения, господа, мое время исчерпано.
Доктор попрощался с супругами. Спускаясь вслед за ними по лестнице, он слышал приглушенную перебранку и громкий возглас супруга: "Я от всей души желаю, чтобы ты вышла отсюда такой же красоткой, как Барбара Стрейзанд!"
Они вернулись в гостиницу и заказали обед в номер.
– Не хочется никуда выходить, - взмолилась Полина.
– Возможно, за нами уже следят ищейки милого доктора... Кто такая эта Сюзи Карпентер, моя "хорошая знакомая"?
Она сбросила туфли и рухнула на диван.
– Да ты словно забыл, какие у нас паспорта! Мне кажется, что каждый стюард смотрит подозрительно, не говоря уже о местных агентах.
– Жаль, дорогая... Я мог бы тебе многое показать в этом городе... Виллы
знаменитостей, звезды на бульваре и ещё местечко на пляже, где я однажды поклялся себе, что непременно прославлюсь...
– Стоя у балконных дверей, Рэй смотрел на город.
– Я собирался покорить его. Или наплевать вот с такой высоты.
– Все ещё впереди. А тюрьмы здесь хорошие?
– Хватит занудничать! Все прошло гладко... Я так въедливо обследовал клинику, что сопровождавший нас секретарь наверняка использовал весь запас ругательств.
– Он мило улыбался, даже когда ты проверял качество сантехники в туалетах и ванных.
– А ты очень натурально шипела мне в спину что-то вроде "придурок"... Ладно, крошка, убавь обороты. Все идет неплохо. Думаю, Тимоти Бартон позаботился о надежности "легенды": Сюзи наверняка существует, а наши документы не так уж плохи. Кроме того, теперь не остается ничего другого, как довести дело до конца. Напоминаю: мы тратим колоссальные деньги, взятые в долг. Тимоти не сомневался в успехе нашего дела, если выдал такой кредит!
– Когда я сидела с ним рядом, все было куда проще
– А мне Марта понравилась. Ничуть не хуже Лиз Тейлор. И уж, во всяком случае, многих других...
– Рэй ярко представил себе лежащую под лбъективом Глен. Тимоти Бартон сообщил ему, что в архивах профессора имеется фильм с участием мисс ле Бланк, который может ей очень не понравиться. Именно эта причина сделала аферу с клиникой "Феникс" чрезвычайно привлекательной для Рэя. Деньги в кармане и чувство удовлетворения от справедливого возмездия вот то, что собирается
заполучить на этот раз Рэй Берри в качестве компенсации морального и физического ущерба.
– Ты весь в мечтах... Эй, Микеле!
– Позвала Полина.
– Вернись-ка сюда, суп из черепахи заказывал ты?
– Это "комплимент" от шефа, - объяснил стюард, вкативший тележку, заставленную скрытыми под серебряными крышками блюдами.
– И корзина с фруктами.
– Передайте нашу благодарность.
– Полина поднялась, лениво потянулась и потрепала "мужа" по затылку.
– Пойду переоденусь. Проследи, чтобы мой пирог с черникой не был холодным...
Время тянулось медленно. Долгий обед, солнце, заливающее балкон, поблекший, словно выцветший город внизу, апатия, соседствующая с напряжением.
Собиравшаяся вздремнуть Полина безрезультатно использовала разные приемы аутотренинга, чтобы усыпить себя. По запаху дыма было ясно, что на балконе совершенствуется в сигарокурении Рэй. Полина накинула длинный шелковый халат яркой экзотической расцветки и вышла в гостиную. Шальная мысль: подсесть к роялю, откинуть блестящую крышку и наиграть простенькую мелодию: "В замке, в сладостном бреду, пела, пела скрипка. А в саду была в пруду Золотая рыбка"...
– Тебя учили игре на фортепиано?
– подошел Рэй. Он был в одних шортах и тенниске, с удовольствием шлепая по мягкому ковру босыми ступнями.
– Немножко учили всему. А вообще я - невежда и ничего толком не умею.
– Полина встала и закрыла рояль.
– Ты в самом деле не куришь?
– С сомнением прищурился Рэй.
– Абсолютно и бесповоротно.
– Тогда посидим на балконе просто так. За северным углом уже прохладно, я притащу винцо и мы поболтаем, а?
– Зря надеешься услышать нечто ценное. Моя информация теперь не стоит и гроша. По крайней мере тут, в Америке.
– Да, я наивен и корыстен. Но не настолько же, чтобы шпынять меня постоянно. Есть ведь и какие-то достоинства.
– Рэй прикатил на балкон столик с напитками и фруктами.
– Есть, - вздохнула Полина.
– У тебя крепкий, здоровый сон.
– Послушай...
– Рэй присел на диванчик.
– Если тебе интересно, я могу изложить краткую автобиографию, данные медицинского обследования, даже характеристику, составленную Бартоном. Кстати, коэффициент
интеллектуальности у меня весьма высок, а Бартон отметил в моей карте