Золото и железо. Кларджес
Шрифт:
«Я не имел представления о том, что его состояние было настолько тяжелым».
«Одно можно сказать в пользу Базиля: он искренне стремится к тому, чтобы этот мир стал лучше». Каддиган бросил на Кудеяра пронзительный взгляд: «Ему удалось выписать девять пациентов — что, в общем и в целом, совсем неплохо. Но он убежден в том, что, если его подход позволил помочь девяти кататоникам, то гораздо более интенсивное применение тех же методов позволит ему исцелить девятьсот пациентов. Он ведет себя, как имбецил с перечницей, считающий, что, так как добавление щепотки перца делает суп вкуснее, следует
«Так что вы не считаете, что Базиль далеко продвинется?»
«Все возможно, нельзя исключать такую вероятность».
«И в чем заключается та эффективная терапия, на которую он намекает в последнее время?»
Каддиган пожал плечами: «В том, чтобы опорожнить в суп всю перечницу».
В гостиную зашла Пладж, позвякивая дюжиной бронзовых браслетов на щиколотках и еще дюжиной браслетов на руках. Она надела сари из красного батика, пестрящего золотистыми, черными и коричневыми узорами, а также пару абсурдных красных сандалий, инкрустированных зелеными стеклянными шариками.
«Я думал, — сухо прокомментировал Каддиган, — что ты ушла заниматься архитектурной тектоникой… Или калейдохроматикой?»
«Калейдохроматикой. Но у меня возникла чудесная идея, и мне пришлось переодеться, чтобы попробовать ее на себе».
«Капризная игра воображения не способствует крутому подъему», — заметил психиатр.
«А, подъем! Брехня и чушь собачья».
«Ты запоешь другую песню, когда я стану дебютантом, а потом и аспирантом».
Пладж подняла глаза к потолку: «Иногда я сожалею о том, что меня сделали дебютанткой. Кто хочет быть амарантом?»
«Я!» — ухмыльнулся Кудеяр. Ему нравилась Пладж — и его забавляло раздражение заметившего это обстоятельство Каддигана.
«Я тоже хочу стать амарантом, — серьезно обратился к жене психиатр. — И ты тоже. Зачем говорить глупости только для того, чтобы поддержать разговор?»
«Зачем называть глупостями здравый смысл? В старину все боялись смерти…»
«Пладж!» — строго оборвал ее Каддиган, бросив опасливый взгляд на Кудеяра.
Пладж повертела в воздухе звенящими бронзой руками: «Не притворяйся блюстителем нравов! Все мы смертны — кроме амарантов».
«Об этом не принято рассуждать при людях».
«Не понимаю, почему. Я предпочла бы называть вещи своими именами».
«Пусть мое присутствие вас не смущает, — заявил Кудеяр. — При мне вы можете говорить о чем угодно и как угодно».
Пладж опустилась на один из плоских древних стульев: «Мне пришла в голову любопытная мысль. Хотите знать, в чем она заключается?»
«Разумеется».
«Пладж!» — протестовал Каддиган, но жена его игнорировала.
«Я считаю, что в каждом из нас кроется влечение к прекращению существования. Если бы мы открыто и честно признавали этот факт, в паллиаториях, наверное, было бы меньше пациентов».
«Чепуха! — воскликнул Каддиган. — Я — дипломированный психиатр. Влечение, о котором ты говоришь, не имеет почти ничего общего с кататоническим синдромом. Кататоники — жертвы тревоги и меланхолии».
«Все может быть — но посмотри, как люди себя ведут в Карневале!»
Каддиган указал кивком на Кудеяра: «Вот кто в этом разбирается лучше нас с тобой — он работал
Пладж одарила Кудеяра взором радостного восхищения: «Как это должно быть замечательно — жить в калейдоскопе цветов и огней, видеть людей такими, какими они действительно хотят быть!»
«Это было достаточно любопытно», — кивнул Кудеяр.
«Скажите! — Пладж дрожала от нетерпения. — Про Карневал ходят слухи — наверное, вы сможете их подтвердить или опровергнуть».
«Какие слухи?»
«Говорят, что действие законов на Карневал фактически не распространяется — так ли это?»
Кудеяр пожал плечами: «В какой-то степени. В Карневале люди делают вещи, за которые в Кларджесе их арестовали бы»
«Или вещи, которые в Кларджесе они постыдились бы делать», — пробормотал Каддиган.
Пладж игнорировала его: «И до чего доходит это беззаконие? Я имею в виду… я слышала, что в одном из «дворцов» — в каком-то тайном «театре» для извращенцев, куда очень трудно попасть, люди платят за то, чтобы посмотреть на казнь! Чтобы полюбоваться на то, как убивают юношей и девушек!»
«Пладж! — отчаянно крякнул Сет Каддиган. — О чем ты говоришь? Ты с ума сошла?»
«Я слышала еще и не такое, — наклонившись вперед, продолжала хриплым шепотом Пладж. — Говорят, они не только предлагают посмотреть на трансформацию за деньги, но — если клиент достаточно богат — за тысячу или несколько тысяч флоринов он может купить жизнь человека и покончить с ним — или с собой — таким способом, какой ему больше нравится».
«Пладж! — Каддиган судорожно схватился за ручки стула. — То, что ты говоришь, просто отвратительно, совершенно неуместно!»
Пладж отрезала: «Сет, город полнится ужасными слухами — я хочу знать, чт'o господин Кудеяр скажет по этому поводу. Если он подтвердит, что в Карневале такое действительно возможно, думаю, следовало бы что-нибудь предпринять по этому поводу!»
«Не могу с вами не согласиться, — сказал Кудеяр, вспомнив о Карлеоне и его Музее, о Рубеле и его Пыточном подвале, о Лориоте и прочих бербарах. — Мне тоже приходилось об этом слышать, но я считаю такие слухи… не более, чем слухами. По меньшей мере, я никогда не встречал человека, который непосредственно наблюдал бы такие зрелища или платил бы за такие извращения. Как вам известно, посетители Карневала развлекаются… как бы это выразиться? Заигрыванием с трансформацией. Они кидают дротики в лягушек, прикасаются к рыбам удочками, оглушающими электрическими разрядами — и так далее. Но я не думаю, что они делают это сознательно. Это своего рода инстинктивное высвобождение накопившихся напряжений».
Каддиган с отвращением отвернулся: «Чепуха!»
«Чепухой занимаешься ты, Сет! — возмутилась его супруга. — Ты называешь себя ученым, но при этом отмахиваешься от идей, которые тебе не по нраву».
Немного помолчав, Каддиган ответил издевательски-галантным тоном: «Уверен, что господин Кудеяр составит о тебе неправильное мнение».
«Нет-нет! — возразил Кудеяр, обращаясь к Пладж. — Я очарован — и меня заинтересовали ваши вопросы».
«Вот видишь? — Пладж торжествующе показала мужу язык. — Я так и знала. Господин Кудеяр выглядит как человек без предрассудков».