Золото императора династии Цзинь

Гусев Анатолий Алексеевич

– Вот видишь! Сын-то твоего благодетеля гадом оказался! Эксплуататор он и есть эксплуататор!

– Кто?
– не понял Наум.

– Эксплуататор. Ну, мироед! Кто на бедняках, на пролетариях ездит.

– Да никто на мне не ездит!
– возмутился Наум.
– Да и не бедный я. В смысле мне всего хватает.

– Как сказал кто-то из древних мудрецов: «Не тот богатый у кого всё есть, а тот, кому ничего не надо» - сказал Ракитенко.

– Вот именно! – сказал Суздальцев.

– Что: «Вот именно!» -

не понял Наум. – Если всем ничего не надо будет, то, что же это будет?

– Всеобщее процветание будет! – сказал Ракитенко. – Нравиться вам с Исулой по лесу ходить, зверюшек стрелять. Ходи! А кому-то нравиться ружья делать – он сделает.

– А кто их нам сюда доставит?

– Ну, кто-нибудь доставит – неуверенно сказал Ракитенко.

– И всё равно эксплуататор и гад этот твой купчик!- сказал Суздальцев.
– А тут государство обо всех заботиться будет.

– Чудной ты какой-то, начальник. И говоришь мудрёно. Я-то свои два курса института позабыл. Не все мудрёные слова понимаю уже. Но я так думаю: государство-то меня и не заметит.

– Заметит! – убеждённо сказал Суздальцев. – Уверяю тебя, Наум, заметит!

– Ну, да ладно – заметит, так заметит. Против хунхузов вам поможем. Почему нет?

– Ну вот, и хорошо. Золото мы везём, что бы переправит его заграницу, в помощь нашим товарищам. Нас пароход будет ждать у Грингмутовки. А хунхузы хотят это золото отобрать.

– Ну, если в помощь товарищам. То тогда вообще дело-то святое! Как не помочь?

– Наши товарищи как раз в Швейцарии – сказал Уваров.
– Деньги туда пойдут.

– Ну, из чужбины-то своих-то надо освободить – сочувственно сказал Наум.
– Бедные, они там, наверное, измучались, на чужбине-то.

Уваров улыбнулся и подумал, что партийное руководство вряд ли так уж сильно измучилось за границей, и скучают по Родине. Хотя всё может быть, жажда власти покоя может и не давать. И без денег жизнь не сахар. А работать они не умеют – профессиональные революционеры. Они, конечно за всеобщее народное счастье, но и от власти не откажутся. Вряд ли они после революции к станку встанут или учительствовать пойдут. Нет, учить-то они будут, учить жизни. Это легче всего! Учить жизни весь народ – это единственное, что они умеют.

– Мы тут шамана встретили – влез в разговор Ракитенко – Белую Сову.

– Белую Сову? – толи удивился, толи встревожился Исула.

– Да!

– И что он вам сказал?
– спросил с тревогой Наум.

– Да мы толком-то и не поняли. Что, то, что мы везём, принадлежит красному дьяволу и он жаждет крови. Что мы везём гибель и искупление. И что Великий дух повелел нас охранять.

Наум покачал головой:

– То-то нас по тайге-то кружило!

– Я говорил, - сказал Исула, - кто нас водит!

– Да! Ладно - я, в тайге не давно – двадцать лет всего – могу

и заблудится. Но чтобы удэгеец заблудился в родных горах! Уму непостижимо!

– Дух Белой Совы – сказал Исула торжественно – привёл нас сюда!

– Он умер? – поинтересовался Суздальцев.

– Это не важно! – ответил Исула.

– Да, - сказал Наум – дух шамана может путешествовать и при живом теле и при мёртвом.

– Ваш Белая Сова вроде как, ещё недавно живой был – сказал Уваров.

– И кто же он такой – этот ваш шаман Белая Сова? – спросил Ракитенко.

– Шаман – пожал плечами Исула. – Великий шаман! Когда мой дед был маленьким мальчиком – Белая Сова был таким же, как и сейчас! Никто и никогда не видел его молодым! И никто и никогда не видел его старым!

– Этому, наверное, есть какое-то научное объяснение – сказал Ракитенко.

– Наверное, есть – сказал Наум.
– Но лучше сюда не лезть. Раз Белая Сова вам покровительствует – мы тем более вам поможем.

– Мистика, какая-та! – сказал Уваров.

– По-моему и мы их обманываем, сердешных – сказал Пилипчук. – Не нужна им ни какая революция! Ни социалистическая, ни мировая! И земля эта, горы эти и тайга и так ихняя.

– Да, не сознательный у нас народ!- сказал Ракитенко.
– Его в рай за уши тащить надо, да ещё сзади пинками подгонять. А всё от того, что он тёмный и неграмотный!

– Это – да! – поддержал Евгения Кумарёв. – Народу только землю дай, и он на ней будет работать без сна и отдыха. До войны всю Европу зерном завалили. Уже до Америки добрались. Африка осталась!

– Что ж тут плохого? – не понял Пилипчук.

– Ничего – влез в разговор Дудек. – Только вон в Европе отдыхают, веселятся, карнавалы устраивают разные. А у нас только пашут.

– А Масленица? – спросил Пилипчук. – А Пасха, а Рождество?

– Эх, Гордей – сказал Дудек, - что это за праздники?

– Мелкая буржуазия! – сказал Уваров. – Крестьяне эти. Вот вы эсеры хотите землю дать народу. Да?

– Да – подтвердил Дудек.- В пользование, без права продажи.

– А надо ли? Я вот слышал, что в Южной Африке, буры эти самые, как наши кулаки! Земли у них – море! И для них, что негр, что скотина – они не различают. Вот землю крестьянам дадите, и у нас так будет.

– Откуда же у нас негры-то? – удивился Пилипчук.

– Да причём здесь негры? – сказал Уваров. – Найдут, кого эксплуатировать.

– Для буров негры были действительно, как рабочая скотина – сказал Кумарёв. – Может быть, они, поэтому и войну британцам проиграли, что негров за людей не считали. Мало их было, буров-то. Очень мало.

– А ты откуда знаешь? – удивился Уваров.

Кумарёв усмехнулся и сказал:

– Был там.

– Да ты что? Чай врёшь?

– Нет. Был. В Оранжевой республике.