Золото императора династии Цзинь
Шрифт:
– В Оранжевой?
– Да. Там река так называется.
– Почему Оранжевая?
– Не знаю. Назвали так.
– Может у неё цвет воды такой?
– Нет, обычный цвет. Почва там красная, но цвет воды обычный. Да и некогда мне было там воду рассматривать.
– Когда ж ты успел, там побывать?
– Да вот успел. Мне тогда четырнадцать лет было. Сбежал от мамки с папкой. Буров поехал защищать. А как они с неграми обращались? И защищать их не захочешь. Я немного провоевал. Всего год. Потом они сдались, с британцами договорились. Буры над неграми измывались
– Да ты что? – удивился Ракитенко. – Может быть ты потомок того Увара, что это золото вёз императору Китая?
– Может быть – пожал плечами Кумарёв. – Наш род известен с шестнадцатого века. Мы из Каширы. Происходим из рязанских дворян. А рязанские дворяне почти все от татар происходят.
– Значить, узнать нельзя? – не унимался Ракитенко.
– Как узнаешь? Из старших, может кто, и знал. Я же в четырнацать лет из дома ушёл. Тогда мне история фамилии не интересна была. Дурь всякая в голове была, романтика. Казалось, что в России не интересно. Интересно где-то там, за границей. А теперь не узнаешь!
– Жаль! – сказал Ракитенко.
– Что делать?
– А мой род проискодит из-под Можайска – сказал Уваров. – Из деревни около села Уваровка.
– Нет, - сказал Кумарёв, - это село других Уваровых. Не моих родственников.
Говорили ещё долго. Исула дорисовывал карту – схему. Наум смотрел на огонь в печке и о чём-то думал.
Ливень не прекращался. Река вышла из берегов и ревела где-то внизу не далеко от фанзы. На завтра намечался день отдыха – днёвка.
ГЛАВА 27. В РЕСТОРАНЕ «МОСКВА».
Вечером в ресторан «Москва» на Светланской вошёл китаец в дорогом европейском костюме, в шляпе-котелке и старомодной тросточкой в руке.
Один из надёжных ребятишек Домбровского выплюнул шелуху от семечек и сказал:
– Ну, если бы не китайская рожа и коса под шляпой, ну чистый был бы японец.
– И наверняка к Крабелю направился – согласился с ним напарник. – Надо сообщить Пану.
И действительно элегантный китаец зашёл в отдельный кабинет к Крабелю и сел напротив него, не здороваясь и не снимая «котелка».
Крабель невозмутимо продолжал ужин.
Китаец сказал по-русски почти без акцента, правда, шипящие звуки он заменял на «с», а вместо «р» говорил «л»:
– Обмануть хочешь?
Крабель поднял глаза на китайца и ответил:
– Я не понимаю тебя, Юй.
Напротив Крабеля, поставив трость у левого бедра, сидел У Юйди, атаман банды хунхузов, с кем он имел дело. Даньцзя ды («глава дома»), как его называли члены банды.
– Всё ты понимаешь! Где Лу Вэйюй? Куда ещё десять людей послал?
– Нет, не понимаю! Ты сам, У Юйди, послал своего паотоу отыскать и наказать наших с тобой обидчиков. Разве не так? Я подсказал Лу Вэйюю, где их искать. А десять человек
– Нет не всё! А золото? Много золота! Жарко в тайге стало из-за золота! Вы его с Вэем поделите поровну или ты потом прикончишь Вэя?
– Какие речи, Юй? И в трости наверняка шпага! Что за претензии, я не пойму?
– Всё ты понимаешь, Пауль! Люди, которые на нас напали, нашли золото! А ты послал моего паотоу, отобрать его! А мне об этом не сказал! Но я заставлю тебя со мной поделиться! Сестру твоего компаньона я забрал. Она у меня. Если хочешь, что бы она была жива – ты со мной поделишься золотом!
– Считай, что свою долю ты уже получил. Мне нет дела до сестры моего компаньона. А, кстати, какого?
– Контрабандиста. Он сюда к тебе приходил.
– Ты следил за мной? Как это низко!
Крабель сказал это с таким искреннем возмущением, что У Юйди даже засмеялся.
– Хао – наконец сказал он и вытащил чуть-чуть лезвие шпаги, спрятанное в трости, потом щелчком загнал его назад, - ты всё слышал, я всё сказал! Мне мою долю! Или я порежу эту девку на мелкие куски! Подумай, Пауль.
– Хорошо, - сказал Крабель и достал из внутреннего кармана пиджака кольт, протёр его салфеткой и положил обратно, - я подумаю, Юй. Но ещё раз хочу повторить: мне нет дела до сестры моего компаньона. Он не мой компаньон! Он один из многих, с кем я имею дела!
– Хао! Цзай цзянь (до свидания)! – рявкнул У Юйди и вышел весьма раздражённый из кабинета.
– Увидимся – с угрозой в голосе сказал Крабель и продолжил ужин.
Ему действительно не было дела ни до Левицкого с его сестрой, ни до У Юйди с его угрозами, но что-то требовать в таком тоне, каким разговаривал с ним атаман хунхузов, он никому не позволял. И он подумал, что, пожалуй, если Левицкий обратится к нему за помощью, он поможет ему. Свалить У Юйди и на его место поставить Лу Вэйюя было бы не плохо при любом раскладе.
Из-за портьеры появился официант и доложил, что два господина просят аудиенции.
Крабель самодовольно улыбнулся и сказал:
– Проси.
Он уже знал, кто это будет.
– Приятного аппетита – сказал Домбровский не теряя собственного достоинства, а Левицкий за его спиной с почтением склонил голову.
– Спасибо, но я уже закончил – сказал Крабель и жестом предложил гостям сесть. – Вина?
– Нет, спасибо – отказался за двоих Домбровский. – У нас серьёзный разговор.
– Хорошо. Чем могу служить?
– У господина Левицкого манзы украли сестру.
– Какая неприятность. Примите мои соболезнования.
И Крабель слегка наклонил голову, Левицкий ответил тем же.
– Может быть вы, господин Крабель, знаете, кто это сделал и зачем? Ну, может быть краем уха?
– Разве что краем уха. А вы, господин Домбровский, возможно, слышали, тоже краем уха, разумеется, о происшествии со стрельбой и смертоубийством у Амурского залива несколько недель назад? Кто бы это мог быть? Не знаете? Пострадал я и главарь хунхузов, именно тот, кто украл сестру господина Левицкого. Он хочет вернуть своё.