Золото капитана Флинта

Ковриков Игорь Алексеевич

– Если мы не пробьёмся сквозь их строй, нас ожидает либо гибель в бою, либо позорная смерть на эшафоте, – воскликнул Найт. – Быстрее вниз, джентльмены.

Мы рванулись из комнаты и, пробежав вниз по лестнице, оказались около двери, которая вела на улицу.

– Выбегаем и сразу стреляем, – сказал Найт. – Все готовы?

– Мы готовы, – ответил Краб. – Командуй, Найт.

– Господи, помоги, – вдруг прошептал Сони и перекрестился.

– Тогда вперед, господа! – крикнул Клэй и толкнул дверь.

Мы одновременно выскочили

на улицу и открыли огонь. Я разрядил сразу четыре ствола, бросил уже ненужные пистолеты, выхватил саблю и ринулся вперёд.

Сразу пять или шесть солдат упали замертво, а остальные даже не смогли выстрелить, ошеломлённые нашим стремительным напором. Мы напали на них так быстро, что они, как видно, даже не успели ничего понять и в панике расступились. Путь был свободен, но тут вдруг всё пошло не так, как мы спланировали.

Найт неожиданно развернулся и бросился к стене дома, около которой стоял Метла. Он, бешено размахивая своей шпагой, врубился в строй солдат, пытаясь пробиться к Метле.

– Вонючий предатель! – заорал он. – Сейчас я перережу тебе горло!

Трое или четверо солдат стояли между ним и Метлой, выставив штыки, а Найт неистово рубил своей шпагой, стараясь достать хоть кого-нибудь из них. Метла вжался в стену дома и завороженно смотрел на Найта, не в силах пошевелиться. Он даже не попытался убежать, а просто стоял и глядел перед собой широко раскрытыми от ужаса глазами.

Капитан Остин выхватил шпагу и бросился к Найту, но я выскочил перед ним, крутя в руке абордажную саблю.

– А-а, вот и ты, убийца моего сына! – взревел капитан.

– Твой сын был подонком и получил по заслугам, – ответил я.

– Я долго искал тебя, щенок, – прохрипел Остин, наступая на меня. – Сейчас я рассчитаюсь с тобой, и ты отправишься в ад.

С этими словами он бросился вперёд и молниеносно нанёс страшный удар, целя мне прямо в грудь. Я отбил его шпагу и сразу несколько раз ударил своей саблей наотмашь со всей силой, стараясь сломать его клинок. Абордажная сабля была намного тяжелей шпаги, и я думал, что при таких ударах смогу перерубить его клинок пополам, но он отбил все мои удары и отскочил назад.

– Ты пытаешься сломать мою шпагу, но у тебя ничего не выйдет, – сказал капитан, усмехнувшись. – Испанские рапиры – самые прочные клинки в мире.

Он улыбался с видом полного превосходства, поигрывая своей длинной шпагой, и тут я вдруг понял, что капитан Остин мертвецки пьян.

– А сейчас я нанижу тебя на неё, словно кузнечика.

И он опять бросился на меня, но его самоуверенность сыграла с ним злую шутку. Я увернулся от его выпада, вовремя уйдя вбок, и он слишком сильно вытянул вперёд руку и на мгновение потерял равновесие. Я тут же этим воспользовался, со всей силой рубанув его по руке, чуть пониже локтя.

Остин взвыл от боли, как раненый зверь, и его отрубленная рука упала на мостовую вместе со шпагой. Сразу хлынула кровь и он, схватившись

за обрубок своей руки, попятился назад и повалился на землю.

Я резко обернулся и сделал это как нельзя вовремя. Двое солдат уже были готовы вонзить штыки мне в спину, и я еле успел отбить их.

За то время, пока я рубился с капитаном Остином, прибежали солдаты, которые стояли за домом. Они сразу бросились на нас, и всё тут же смешалось в бешеной схватке.

Я увидел, как Краб и Сони, встав спина к спине, с трудом отбиваются от целого роя наседавших врагов, а Найт, словно обезумевший, всё так же пытается пробиться к Метле, сражаясь не менее чем с десятью противниками. В это время мощный Таран, как ледокол, прокладывал себе дорогу к нему, орудуя двумя тесаками, которые мелькали в его руках, как лопасти мельниц. Солдаты не стреляли, наверное, опасаясь в этой сутолоке попасть в своих, но их было слишком много. На земле уже лежало около пятнадцати истекающих кровью тел но, несмотря на это, казалось, что с каждой минутой людей в военной форме становилось всё больше и больше.

Я рванулся к Найту, и мне удалось проскользнуть вдоль стены мимо наших врагов. Я подбежал к нему как раз в тот момент, когда он пошатнулся и схватился за стену, чтобы не упасть.

– Клэй, быстрее, уходим! – закричал я, отбиваясь изо всех сил.

– Убью этого стукача, тогда и уйдём, – прохрипел он, снова неистово бросаясь вперёд.

В это время Таран, как Голиаф, раскидал солдат вокруг себя и за несколько мгновений оказался рядом с нами. Те, кто стоял вокруг Метлы, повернулись в его сторону, и Найт, пользуясь замешательством, проскочил между ними, оказавшись прямо напротив предателя. Метла, жалобно заскулив, упал на колени и вскинул вверх руки, пытаясь защититься, но Найт безжалостно вонзил шпагу ему в грудь по самую рукоятку.

– Умри, крыса! – торжествующе воскликнул он.

Метла со страшным стоном повалился на бок, схватившись скрюченными пальцами за клинок. Тут же к Найту со всех сторон бросилось человек восемь, и он развернулся к ним лицом, но его шпага застряла в теле Метлы, и он не мог её вытащить. Я рванулся к нему на помощь, но понял, что опоздал.

Одновременно несколько штыков вонзилось в грудь Найта. Он захрипел, выпустил шпагу и упал на одно колено, заливаясь кровью. Его тут же сбили с ног, и он исчез среди толпы мундиров.

– Ходу, Счастливчик! – заорал Таран. – Мы здесь больше не нужны!

Я оглянулся и увидел, как в двадцати футах от меня, облокотившись спиной о стену, стояли Краб и Сони. Они были все в крови и из последних сил отбивались от целой толпы солдат.

– Там Краб! – закричал я Тарану.

– Мы им уже не поможем, так что уносим ноги, – и он бросился к ближайшему переулку, на бегу раздавая удары направо и налево.

Я бросился за ним, и мы побежали вдоль дома, надеясь добежать до угла здания. Но мы не успели.