Золото муравьев
Шрифт:
Наутро я едва поднялся с кровати — мое викторианское ложе очень напоминало обеденный стол и на вид, и на ощупь. Кое-как размявшись, спустился на залитый холодным утренним светом базар. Базарная толпа, которая показалась бы неискушенному наблюдателю просто серой и беспорядочной, для меня была олицетворением истории миграций здешних народов по древним караванным путям.
Вот овальные лица уйгуров, а вот люди с раскосыми монгольскими глазами. Чуть дальше — точеные носы и смуглая кожа индийцев, а за ними — смоляная борода вольного пуштуна. Подле ив, растущих на краю базара, стоят тибетские яки, а в мой прошлый приезд на этом же самом месте расположились пришедшие из Синьцзяна верблюды.
Чуть прикрыть
Среди жителей Ладакха есть представители двух рас: монголоидной и европиоидной.
Самым знаменитым из всех караванных путей в Азии, несомненно, тогда был Великий шелковый путь, которым и воспользовался Марко Поло. Этот маршрут шел из Китая в Самарканд, затем на Черноморское побережье и оттуда в Западную Европу. Былая слава этого пути совершенно затмила другой маршрут — Восток — Запад, который пролегал через Тибет и на котором как раз и лежал Каргил. Из Китая дорога шла по высокогорным тибетским плато, населенным кочевниками, затем, миновав Лхасу, продолжалась вверх по течению Брахмапутры вплоть до ее истоков, скрытых в горных долинах, которые простираются до верховьев Инда. Вдоль этой могучей реки, минуя город Лex, нужно было идти до поселка Кхалатсе, где был сооружен мост для переправы на противоположный берег. Здесь дорога раздваивалась: одна шла на юго-запад, в Кашмир, через Каргил, другая — в Афганистан через Скарду и Гилгит.
Я увлеченно рассказывал Мисси, как во II и III веках нашей эры по этому маршруту двигались посланцы кушанских царей, насаждавших буддийскую веру в Средней Азии. Этой же дорогой хлынули в VII веке армии первых тибетских владык, покоривших весь район Западных Гималаев и утвердивших здесь свой язык, обычаи и религию.
В период между X и XV веками все теми же дорогами шли на восток мусульманские завоеватели, и Каргил лежал на пути проникновения ислама в Гималаи.
Первым европейцем, побывавшим в Каргиле, считается Диего д’Альмиедо, португальский мелкий торговец. Он прибыл сюда в 1600 году. Будучи человеком бесхитростным, он вообразил, что увиденные им в Ладакхе буддийские монастыри основаны в свое время несторианами [13] . По возвращении д’Альмиедо информирует епископа Гоа о своем открытии, которое поражает почтенного священнослужителя до глубины души. Следующим в Каргил попадает в 1616 году католический миссионер из ордена капуцинов. Затем, уже в 1717 году, через Каргил проезжает некий брат Дезиреди из ордена иезуитов. Он направляется в Лхасу, где на короткое время обосновывается католическая миссия.
13
Несториане — последователи учения константинопольского патриарха Нестория (ок. 380 ~ ок. 451 гг. н. э.). Учение, включавшее отказ от догмата о святой троице, было признано решением Эфесского собора в 431 г. ересью. Последователи Нестория, спасаясь от преследований, покинули Восточную Римскую империю и рассеялись по Азии вплоть до Дальнего Востока. На территории России в начале XX в. были обращены в православную веру. Что касается Диего д’Альмиедо, то на его месте мог ошибиться и более образованный
У меня при себе в качестве путеводителя были «Путевые заметки» Муркрофта, написанные в 1823 году. Муркрофт (ветеринарный врач по специальности) был первым англичанином, посетившим Каргил. Он же — первый, кто обратил внимание на людей, живущих в окрестностях Каргила, до странности похожих на европейцев.
Увы, Муркрофту не суждено было вернуться из той поездки. Составив описание Ладакха, он через Каракорум направился в Хотан, где и умер от лихорадки. Его слуга и спутник сохранил путевые заметки, которые впоследствии были изданы.
Надо сказать, что Муркрофт, очевидно, умел подбирать проводников. В своих заметках он отводит немало места рекомендациям по этому поводу, подробно разбирая достоинства и недостатки представителей тех или иных этнических групп. Я, однако, в этих советах уже не нуждался. В свое время владелец одной из каргилских харчевен порекомендовал мне в качестве проводника некоего Нордрупа из местных монахов. Выбор оказался так хорош, что я не только не мечтал о лучшем спутнике, но теперь попросту не мог и представить себе экспедицию в Ладакх без Нордрупа.
Глава третья. Человеческие жертвоприношения
К моей великой радости, Нордруп прибыл в поселок еще за два дня до нашего приезда. С высоты своих ста шестидесяти пяти сантиметров он снизу вверх смерил быстрым взглядом Мисси и воскликнул:
— Пе чимбу! (Вот это рост!)
И расхохотался. У Нордрупа были ярко выраженные монголоидные черты лица, череп же относительно узкий, вытянутой формы. Такое смешение монголоидных и европеоидных черт можно наблюдать у большинства жителей Ладакха.
— Ну, а еще что новенького? — поинтересовался наш будущий проводник с лукавой улыбкой, не отрывая взгляда от лица Мисси. А затем, как бы извиняясь за свою несдержанность, добавил:
— Я привез тебе лекарство от душевных ран.
Произнеся эти слова, Нордруп принялся рыться в бесчисленных складках красного, покрытого дорожной пылью длинного балахона, доходившего ему до щиколоток и оставлявшего открытыми взятые у меня годом раньше башмаки (они были ему явно велики). Наконец он извлек из глубин балахона бутыль с моим излюбленным напитком. Это питье, очень похожее на ячменное виски, приготовил специально для меня его брат. Вручив мне бутыль, Нордруп начал с воодушевлением рассказывать о последних новостях в жизни Заскара.
Нордруп объяснил, что мое послание он получил совершенно случайно, встретив на горной тропе одного человека, который и сообщил о моем приезде. В Заскаре жизнь шла нормально. Из важных событий Нордруп выделил одно — в район прибывает далай-лама. Одновременно с его приездом должна будет состояться церемония открытия автомобильного движения по дороге, которая свяжет наконец Заскар с внешним миром. Таким образом, как я вынужден был с грустью констатировать, через считанные дни настанет конец долгому уединению этой долины, считавшейся до сих пор одним из самых недоступных районов мира.
Отныне благодаря дороге Заскар станет частью общества потребления, узнает счет деньгам, и, следовательно, молодежь начнет покидать родные поселки и потянется на заработки в города…
Я попытался объяснить все это Нордрупу, но слова мои не достигали цели. Он был неимоверно счастлив от того, что теперь сможет добираться на грузовике до Каргила за два дня вместо четырех-пяти дней пешком. Вдобавок по новой дороге скоро прибудет его святейшество далай-лама.
— До того как он приедет, тебе нужно обязательно успеть съездить в Ролагонг, — заметил Нордруп. — Ты увидишь, где мы собираем лекарственные травы.