Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл
Шрифт:
В целом же на Киев претендовали три клана: с запада - Мстислав Волынский; в центре - братья Ростиславичи Смоленские; а с востока - Долгорукие, в этот раз объединившиеся не только с Игорем, мужем Фроси, но и с князем черниговским - Святославом Всеволодовичем (кстати, последний тоже лелеял мысль самому оказаться на великокняжеском троне!). Половцы во главе с Кончаком поддерживали Долгоруких, а другие, «чёрные клобуки», - Мстислава…
Каша заварилась крутая. И когда засвистели первые стрелы, а среди галичан появились первые убитые, Яков запил беспробудно и валялся без сознания у себя в палатке с ночи до утра и с утра до ночи. В это время Кснятину тайно передали грамотку из Вышгорода. Раскатав её, Серославич увидал, что написана она от имени Феодора Вонифатьича. Бывший заключённый предлагал увидеться и потолковать об условиях перемирия. А в конце намекал: мол, обижен не будешь, наградим по-царски! Это грело душу.
Встреча состоялась ночь спустя, на пустынном берегу Днепра, с каждой стороны - по пятёрке всадников. Два боярина спешились, подошли друг к другу, сели на расстеленный коврик. Бледная луна серебрила воду реки. Кони склоняли шеи и щипали траву. Воевать ни с кем жутко не хотелось.
– Как ты мыслишь это уладить?
– первым задал вопрос печатник, глядя в сторону, на торжественный ночной Днепр.
– Проще некуда. У тебя печать с ликом князя. Или нет? Или не посмел взять с собой в поход?
– Ну, допустим, взял. Что же из того?
– Напиши пергамент - якобы от имени Ярослава. Якобы с велением уходить восвояси. Покажи Володимеру. Если надо - Мстиславу. И отчаливайте себе подобру-поздорову, нам и вам на радость. А когда придёт пора валить Осмомысла - только свистни, прибежим на помощь.
– Думаешь, такая пора придёт?
– При безвольном сыне будет наша вольница.
– При безвольном сыне можно загубить княжество.
– Надоест - кликнем Ростиславку Берладника. А пока что шесть серебряных гривен станут для тебя утешением.
– Феодор потряс кошельком, прикреплённым к поясу.
Кснятин вздохнул:
– Больно уж похоже на тридцать серебреников… Феодор ответил:
– Я не знаю, как Иуда израсходовал свои деньги, а вот ты на эти сможешь купить себе новое имение со дворцом!
– Искушаешь, бестия… - Помотав головой, заметил: - Ни за что бы не взял, если бы считал, что воюю я за правое дело. А Мстислав не Мстислав - нам какая разница? Хорошо, попробую изготовить грамоту… Но цена будет - осемь гривен!
Вонифатьич сделал кислую мину, зачесался:
– Режешь без ножа. Мне Давыд задаст… Ну, да ничего: выложу свои, коль на то пошло!
– Вот и молодец. Но учти: половину - сейчас, в задаток, половину - в ночь накануне отвода войск. Что, согласен?
– Ладно, по рукам. На, держи четыре.
Через день, проснувшись, Ярославов сын увидел у своей постели по-дорожному одетого Кснятина. Ничего сразу не поняв, княжич сел и рыгнул со стоном. На его одутловатом, мятом лице было лишь одно выражение: дайте опохмелиться. Потерев кулаком правый глаз, он спросил хриплым голосом:
– Ты куда собрался?
– Уезжать пора, свет мой, батюшка.
– Как? А я?
– И тебе пора. И другим галичанам. Утром прискакал Осмомыслов гонец и доставил волю твоего родителя. Почитай-ка сам.
Взяв нетвёрдой рукой пергамент, юноша его развернул и увидел печатку князя. Но витиеватые строчки кириллицы расплывались перед глазами. Он сказал с досадой:
– Ничего не вижу спросонья. Расскажи своими словами.
– Слишком много пьёшь…
– Не твоя печаль! Говори живее.
– Наш владыка и господин распорядилися снять осаду с городка Вышгорода и идти домой.
– Да не может быть!
– Выведено чёрным по белому.
У Владимира сразу же прочистилось в голове. Посмотрев на вельможу с удивлением, снова попросил грамоту. Раскатал, вгляделся. Поднял усмехающиеся глаза:
– Уж не сам ли ты это настрочил, признавайся? Тот забормотал:
– Вот напраслина… нешто я могу?.. свет мой, батюшка, я теперь обижусь…
Княжич громко фыркнул и отбросил пергамент:
– Я, конечно, дурень, но, к несчастью, не такой, как ты думаешь… С кем встречался тайно? Не с Давыдкой ли?
Посрамлённый боярин нехотя признался:
– С Вонифатьичем, что живёт при нём…
– А, тогда понятно… Сколько он даёт гривен?
– Шесть серебряных.
– А на самом деле? Выторговал осемь? Кснятин, потупившись, согласился и здесь:
– Еле уломал…
– Ну, и кто ты есть после этого, Серославич? Не Иуда ли?
– Точно так: Иуда.
– И какой участи достоин?
– Быть повешенным на осине.
– Любо, любо! Так мы и поступим. За предательство положена смерть.
– Он откинулся на лежанке и смотрел, хихикая, как печатник покрывается потом; наконец сказал: - Ладно, не трясись. Предлагаю уговор: из осьми этих гривен - пять мои, и подлог останется между нами. А отца уверим,- что ушли, увидав тщету помощи Мстиславке.
– Как, а вдруг волынянин выиграет?
– Очень сомневаюсь. Долгорукие сильнее в два раза. Нам и в самом деле надо уносить ноги. Почему бы при этом не разбогатеть?
– Ты, мой свет, хитроумнее самого Улисса [20] !.. Между тем события шли по нарастающей. При поддержке «чёрных клобуков» князь волынский захватил столицу. Рюрик убежал в свою смоленскую вотчину. Но с востока навалились суздальцы и черниговцы вместе с конницей хана Кончака. Прав был Яков: даже если бы галичане е ушли из-под Вышгорода, вряд ли бы Мстислав выстоял, пару дней он сопротивлялся и держал оборону в садах близ Великих киевских Золотых Ворот. Но, поняв, что силы не равны, предпочёл убежать с поля боя. (Видно убедившись, то ему уже никогда больше не удастся стать правителем а Днепре, он серьёзно заболел и скончался у себя во Владимире-Волынском тем же летом.) А фактическим правителем Киева сделался Андрей Юрьевич Боголюбский… Но надолго ли?
20
Имеется в виду Одиссей (по-латински Улисс) - в греческой мифологии царь Итаки, участник осады Трои, славящийся умом, хитростью, изворотливостью и отвагой.
Возвращение Кснятина и княжича было тихим и скромным, как и подобает полкам, не снискавшим победы на поле брани. Осмомысл уже знал о разгроме Мстислава, встретил сына и печатника без улыбки, сумрачно спросил:
– Что, не вышло?
– Но излишне горячные и сбивчивые их доклады слушать не желал, только отмахнулся: - Будет, не сержусь. Главное, что живы и людей в боях потеряли мало. Отдыхайте, приходите в себя. Потолкуем позже. А тебе, сыне, сообщу новость невесёлую: приключился у Болеславки выкидыш. Ты уж с ней поласковей - мучится, бедняжка, и себя казнит зряшно. Успокой, скажи, что в иной раз непременно доносит.