Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Я отодвинул стул на другом краю стола и сел.
– Что читаете?
Он поднял планшет так, чтобы мне был виден экран. «Диномир». Он слегка пожал плечами.
– Мой сын был без ума от этой книги, а я так и не собрался её прочесть. Должен признать, она очаровательна.
Я покачал головой.
– Ну почему всегда так? Ничто так не увеличивает продажи автора, как его смерть.
Он нажал жал кнопку выключения на планшете.
– Только, разумеется, Карен Бесарян на самом деле не умерла, – сказал он. – Мнемосканированная Карен получит свои отчисления.
Я фыркнул.
– Будто она их заслужила.
Перед Малкольмом стоял бокал вина. Он отпил из него.
– Она в самом деле их заслужила. Вы это знаете.
Я снова фыркнул, и Малкольм пожал плечами. Он, должно быть, увидел официанта у меня за спиной, потому что сделал рукой подзывающий жест; его таффордское кольцо блеснуло.
И действительно, через мгновение появилась официантка: белая, лет двадцати пяти, кудрявые волосы, да и все остальное изгибалось где надо.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказала она. – Чего желаете?
– Для начала салат цезарь, – сказал Малкольм. – Без крутонов. Потом филе-миньон, завёрнутое в беконе, средне прожаренное. Толчёная картошка с чесноком. Горох, морковь. Сделаете?
– Конечно, мистер Дрэйпер. Всё, что пожелаете. А для вас, мистер Салливан?
Я посмотрел на неё и растерянно заморгал. Откуда она знает, как меня зовут? То есть, она, конечно, обслуживала меня раз или два, но…
День выдался длинный, а у меня снова начинала болеть голова – возможно, из-за слишком сухого воздуха. Так или иначе, мне не хотелось копаться в меню, так что я сказал:
– Мне всё то же самое, только вместо гороха с морковью принесите спаржи. И да, салат мне с крутонами.
– Филе также средней прожарки?
– Нет, чуть поменьше. И из альбертской говядины.
– Конечно. Что будете пить?
Я решил сегодня покапризничать.
– Принесите мне «Old Sully's Premium Dark».
– Хорошо, сэр. Заказ будет готов через…
– У вас оно есть? – спросил я. – У вас есть «Old Sully's»?
– Конечно, сэр. Мы сделали запас специально для вас. Мы имеем полное досье на всех, кто переезжает сюда.
Я кивнул, и она удалилась.
– Видите? – спросил Малкольм, хотя тут всё и так было очевидно. – Это великолепное место.
– Ага, – сказал я. – Круто. – Я оглядел помещение. Я ел в этом заведении несколько раз, но никогда его толком не осматривал. Декор, разумеется, был выше всяких похвал: тёмные стенные панели, как в лучших стейк-хаусах – хотя наверняка из того же самого взбитого реголита – белые скатерти, витражные светильники: полный фарш.
– Вам правда здесь нравится? – спросил я Малкольма.
– А что здесь может не нравиться?
– Отсутствие свободы. И…
– Что?
Я потёр ладонью макушку.
– Ничего. Возвращайтесь к своей книге.
Он нахмурился.
– Вы сегодня сам не свой, Джейк.
Это было совершенно невинное замечание – если только он тоже в этом не участвует. Я обнаружил, что начинаю злиться.
– Я сам не свой каждый день, – грубо ответил я. – Это… эта штука на Земле сейчас я. По крайней мере, так они говорят.
Малкольм вскинул брови.
– Джейк, вы хорошо себя чувствуете?
Я сделал глубокий вдох, пытаясь овладеть собой.
– Простите. Голова болит.
– Опять?
Я не помнил, чтобы рассказывал что-то Малкольму, когда в прошлый раз молотки били меня по макушке. Я пристально на него посмотрел.
– Ага, опять.
– Вам нужно показаться доктору.
– Да что они знают? Им нельзя доверять.
Он улыбнулся.
– Странно слышать от того, кому один из них совсем недавно спас жизнь.
Появилась официантка – она принесла мне пиво в вычурной керамической кружке. Я отхлебнул из неё, и…
Резкая боль, словно в голову вонзили альпеншток. Малкольм, должно быть, заметил, как я вздрогнул.
– Джейк? Джейк, с вами всё хорошо?
– Да, – ответил я. – Пиво слишком холодное.
Боль потихоньку рассасывалась. Я отхлебнул ещё пива.
– Вам станет лучше после того, как вы поедите, – сказал Малкольм.
Я подумал об этом. Подумал о еде, которую приготовили специально для меня. Подумал о самом простом способе для «Иммортекс» решить проблему с моим желанием вернуться на Землю. Я ощутил ещё один укол, своего рода афтершок после только что поразившего меня приступа.
– Вообще-то, – сказал я, – я думаю, что пропущу ужин. Пойду прилягу.
Лицо Малкольма выражало озабоченность, но через мгновение он с преувеличенным энтузиазмом потер себе живот.
– Повезло же мне. Два бифштекса.
Я заставил себя засмеяться и направился к двери. Но я знал, что он и не притронется к тому, что подадут со спаржей. Кем бы он там ни был, Малкольм Дрэйпер не был дураком.
– Огласите, пожалуйста, ваше имя для протокола, – сказал клерк, худой чернокожий мужчина с тоненькими усиками.
Человек с кожей темнее, чем у меня, но светлее, чем у клерка стоял лицом к нему, положив руку на том с одной из нескольких священных книг, которые держали в зале суда для этой цели.
– Имя: Пандит, Пэ-А-Эн-Дэ-И-Тэ. Фамилия: Чандрагупта, Че-А-Эн-Дэ-А-Эр-А-Гэ-У-Пэ-Тэ-А.
– Пожалуйста, садитесь, – сказал клерк.
Чандрагупта сел в тот же момент, когда Дешон поднялся на ноги.
– Доктор Чандрагупта, – сказал он. – Вы выписали свидетельство о смерти по этому делу, не так ли?