Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Я должен посмотреть в справочнике.
– Примерную величину, пожалуйста. Округлённую до ближайшей тысячи.
– Э-э… округлённая до ближайшей тысячи эта величина будет равна одному.
– Иными словами, одной тысяче долларов, верно?
– Да.
– Существуют ли какие-либо документы, за оформление которых доктора в штате Мэрилэнд получают больше тысячи долларов?
– Мне о таких неизвестно.
– Итак, – сказал Дешон, – вы совершенно уверены в том, что ваш разговор с ответчиком о стадвадцатипятитысячедолларовом вознаграждении за оформление свидетельства о смерти состоялся после того, как вы согласились его оформить?
– Да. – Доктор Чандрагунта сердито воззрился на Дешона. – Именно так я это запомнил.
Мне казалось странным, что Дешон первым вызвал Чандрагупту, потому что доктор, как казалось, стоит целиком и полностью на стороне Тайлера. Но я быстро понял, зачем он это сделал: после того, как Чандрагупта закончил давать показания, Дешон немедленно ходатайствовал об упрощённом судебном решении на основании недействительности свидетельства о смерти. Судья Херрингтон удалил присяжных из зала суда на то время, пока обсуждались ходатайства и контрходатайства. Дешон хотел, чтобы свидетельство о смерти было исключено из дела, потому что оно было выписано Чандрагуптой за пределами географической юрисдикции, в которой он был лицензирован для оказания медуслуг, и на основании подозрения в том, что он выписал его за взятку.
Лопес парировала цитатой из старинного морского устава Мэриленда, где Чандрагупта имел лицензию; устав гласил, что любой доктор имеет право выписать свидетельство о смерти в международных водах в случае, когда доставка тела на берег является непрактичной, невозможной, или противоречит воле покойного; последний пункт позволял команде корабля хоронить в море умерших в плавании моряков. Она также энергично доказывала, что подозрение не равносильно установленному факту. Множество особенностей законов Мэриленда и Мичигана было вытащено на свет, однако в конечном итоге судья Херрингтон постановил, что данное свидетельство пригодно для частной задачи установления факта смерти оригинальной, биологической Карен Бесарян.
23
Дешон и Лопес провели остаток утра за обсуждением других ходатайств; я и представить себе не мог, что это отнимает столько времени. Но в конце концов, после обеда, мы добрались до основной части шоу.
– Огласите, пожалуйста, ваше имя для протокола, – сказал клерк.
Карен сегодня надела простой и недорогой на вид бежевый костюм.
– Карен Синтия Бесарян, – ответила она.
– Можете сесть.
Карен села, а Дешон поднялся на ноги – почти как на качелях.
– Здравствуйте, Карен, – сказал Дешон, радостно улыбаясь. – Как вы себя сегодня чувствуете?
– Хорошо, спасибо.
– Я рад, – сказал Дешон. – Полагаю, здоровье теперь вас больше не беспокоит?
– Нет, слава тебе, Господи.
– Я слышу в вашем голосе облегчение. У вас были проблемы со здоровьем в прошлом?
– Не больше, чем у любого человека моего возраста, – ответила Карен. – Но от этого не легче.
– Не сомневаюсь, – сказал Дешон. – Не хочу лезть в ваши личные дела, но не могли бы вы рассказать нам о них подробнее?
– О, обычный набор – всё от тонзиллита до замены бедренной кости. – Карен сделала паузу. – Полагаю, хуже всего была моя схватка с раком груди.
– О, какой ужас, – сказал Дешон. – Как вас лечили?
– Сначала радиационной терапией и лекарствами. Опухоль удалось разрушить, но, понятное дело, сохранялся риск, что она появится снова. К счастью, мне больше не нужно об этом беспокоиться.
– Потому что вы переместились в это более долговечное тело?
– Нет-нет. Потому что я прошла генную терапию. У меня были два ключевых гена, которые у женщин вызывают предрасположенность к раку груди. Примерно двадцать лет назад я подверглась генной терапии, удалившей эти гены из моего тела. Это уменьшило риск развития новой раковой опухоли до очень низкого уровня.
– Понимаю, понимаю. Что ж, я очень рад это слышать. Но давайте двигаться дальше. Карен, вы бывали за пределами США после того, как стали мнемосканом?
– Да.
– Куда вы ездили?
– В Канаду. В Торонто.
– И это означает, что уже после загрузки в новое тело вы пересекали американо-канадскую границу, верно?
– Да, по пути туда на поезде, и обратно на машине.
– Летали ли вы в последнее время самолётами?
– Да.
– Откуда и куда?
– Из торонтского международного аэропорта Лестера Б. Пирсона в Атланту, Джорджия.
– С какой целью?
– Я ездила на похороны.
– Не ваши собственные, я надеюсь! – Несколько присяжных засмеялись.
– Нет. Это были похороны моего первого мужа, Дарона Бесаряна.
– О, Боже, – сказал Дешон с подобающей случаю театральностью. – Весьма прискорбно это слышать. Тем не менее, когда вы пересекали границу… где? Между Виндзором и Детройтом? Там вы должны были разговаривать с сотрудником таможни, верно?
– Да.
– И когда вы летели из Торонто в Атланту, вы также должны были иметь дело со служащими таможни, верно?
– Да.
– Так что, получается, вы общались с сотрудниками как американской, так и канадской таможенной службы, верно?
– Да.
– В процессе этого общения от вас требовалось удостоверить свою личность?
– Естественно.
– Какого рода усдостоверяющий документы вы предъявляли?
– Мой американский паспорт и мою идентификационную карточку министерства внутренней безопасности США.
– И оба эти документа сейчас при вас?
– Да.
– Вы можете предъявить их суду?
– Конечно.
У Карен с собой была маленькая сумочка. Она достала из неё паспорт и меньшего размера идентификационную карточку.