Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Как, я уверен, ты знаешь, – говорил я, – в квантовой физике существует явление, которое называется «спутанность». Оно позволяет квантовым частицам оставаться связанными на любом расстоянии; измерение одной влияет на другую и наоборот.
Карен кивнула.
– Ага.
– И, в общем, уже давным-давно существуют теории о том, что сознание имеет квантовомеханическую природу – самая известная, по-моему, из книги Роджера Пенроуза 1980 года.
– Да, – сказала Карен. – И что?
– А то, что я вот что думаю: не спрашивай меня, как, я не уверен насчёт конкретного механизма, но я думаю, что «Иммортекс» сделало много копий моего сознания, и что иногда, время от времени, я каким-то образом к ним подключаюсь. Я предполагаю, что это квантовая спутанность, но это может быть и что-то другое. Но так или иначе, я слышу их как голоса у меня в голове.
– Это как… как телепатия?
– Гмм… терпеть не могу это слово – слишком уж оно связано со всякими психами. Кроме того, я же не слышу мысли других людей; я слышу свои… в некотором смысле.
– Прости, Джейк, но по-моему более вероятно, что в твоём новом мозгу просто что-то работает не так, как нужно. Наверняка если ты расскажешь об этом доктору Портеру, он…
– Нет! – сказал я. – «Иммортекс» делает что-то плохое . Я… я чувствую это.
– Джейк…
– Это лежит в самой основе технологии мнемосканирования: способность создавать столько копий исходного разума, сколько потребуется.
Мы с Карен держались за руки. Ощущение было далеко не таким интимным, как если бы я был из плоти и крови, но, опять же, по крайней мере, у меня теперь ладони не потели.
– Но зачем им такое делать? – спросила она. – Какая у них может быть цель?
– Красть корпоративные секреты. Личные коды безопасности, пароли. Шантажировать меня.
– Шантажировать чем? Что ты такого сделал?
– Ну… ничего такого, чего стоило бы стыдиться.
– Правда? – игривым голосом спросила Карен.
Я не хотел терять нить разговора, но почему-то задумался на секунду над её вопросом.
– Нет, правда; в моём прошлом нет ничего такого, за неразглашение чего я заплатил бы хоть сколько-нибудь существенные деньги. Но дело не в этом. Может, они просто зондируют почву. Хотят посмотреть, что им это может принести.
– Например, секретную формулу «Old Sully's Premium Dark»?
– Карен, серьёзно. Что-то происходит.
– О, я не сомневаюсь, – сказала она. – Только, знаешь ли, я слышу голоса в голове всё время – голоса моих персонажей. Я ведь писатель. Может быть, и у тебя что-то похожее?
– Я не писатель, Карен.
– Ну, ладно. Хорошо. А ты читал Джулиана Джейнса?
Я покачал головой.
– О, я обожала его в колледже. «Происхождение сознания путём распада бикамерального разума» – потрясающая книга. А уж название! Мой редактор никогда бы не позволил мне дать книге такое название. Так вот, Джейнс говорил, что два полушария мозга – это, по сути, две отдельные личности, и голоса ангелов и демонов, которые некоторые люди, по их словам, слышат, на самом деле исходят от другой половины их собственной головы. – Она посмотрела на меня. – Может быть, полушария твоего нового мозга недостаточно хорошо интегрированы? Пусть доктор Портер в этом покопается, и, я уверена, он всё наладит.
– Нет, нет, – сказал я. – Это настоящее.
– А сейчас ты можешь это сделать? Выйти на связь с другим тобой?
– Я не могу это делать по желанию. Это происходит само собой.
– Джейк… – мягко сказала Карен и оставила моё имя висеть в ночном воздухе.
– Нет, правда, – сказал я. – Это правда происходит.
Её голос был непередаваемо добр.
– Джейк, ты никогда не слышал о спиритических сеансах? Говорящих досках? Синдроме ложной памяти? Человеческий разум способен убедить себя в том, что разного рода явления реально существуют или исходят откуда-то извне в то время, когда они порождены им самим.
– Это не то, что происходит со мной.
– Так ли? Эти твои… голоса сказали тебе хоть раз что-то такое, чего ты ещё знал? Что-то, чего ты не мог знать, но мог бы проверить и убедиться, что это правда?
– Ну, нет, разумеется. Другие копии держат где-то в изоляции.
– А зачем? И почему со мной ничего подобного не происходит?
Я слегка пожал плечами.
– Не знаю.
– Ты должен спросить об этом доктора Портера.
– Нет, – сказал я. – И ты тоже ему ничего об этом не говори – пока я не разберусь, что происходит.
На следующий день в десять утра Мария Лопес предстала перед Карен, снова занявшей свидетельское место.
– Доброе утро, миз Бесарян.
– Доброе утро, – ответила Карен.
– Вы приятно провели… провели время с прошлого заседания суда? – спросила Лопес.
– Да.
– Я могу спросить, чем вы занимались?
– Возражение, ваша честь! – сказал Дешон. – Не имеет отношения к делу.
– Прошу у суда минуту терпения, – сказала Лопес.
– Хорошо, – ответил Херрингтон. – Миз Бесарян, ответьте на вопрос.
– Ну, дайвайте посмотрим. Я читала, смотрела фильм, написала кусочек нового романа, бродила по сети. Совершила приятную прогулку.
– Очень хорошо. Вы делали что-нибудь ещё?
– Множество других мелких дел. Я правда не понимаю, к чему вы клоните, миз Лопес.
– Хорошо, тогда я спрошу напрямую: вы спали?
– Нет.
– Вы не спали. Будет ли верным сказать, что вы также не видели снов?
– Очевидно.
– Почему вы не спали?
– Моё искусственное тело в этом не нуждается.
– Но вы можете заснуть, если вам этого захочется?
– Я… я не вижу, зачем кому-то может захотеться заснуть, если в этом нет необходимости.
– Вы уклоняетесь от вопроса. Вы способны заснуть?
Карен нескольго мгновений молчала, потом сказала:
– Нет. По всей видимости, нет.
– Вы вообще не спали с того момента, как были воссозданы в этой форме, не так ли?
– Это так, да.
– И поэтому вы также не видели снов, верно?
– Не видела.