Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Он умер? – Я не ожидал, что меня поставят об этом в известность. Карен сочувственно положила руку мне на плечо. – Я… э-э… не хотел бы…
– …взял в заложники трёх человек и… что? Нет, нет, он не умер. Пожалуйста, дождитесь, пока я не скажу «приём». Он взял в заложники трёх человек…
– В заложники! Это невозможно. Вы уверены…
– …забаррикадировался внутри лунобуса вместе с ними и… Пожалуйста, мистер Салливан, мы договорились, что вы дождётесь, пока я не скажу «приём». Я ещё…
– Простите.
– …не закончил. Ваш оригинал требует встречи с вами. Вот теперь – «приём».
Карен придвинулась ко мне так близко, что могла слышать обе стороны диалога. Её зелёные глаза округлились.
– Мистер Салли…
– Да, я здесь. Простите.
– …ван. Вы ещё там? Приём.
– Да, да. Я здесь. Но, послушайте – это какое-то безумие. Я знаю… я знаю себя . Я никогда и ни при каких обстоятельствах не сделал бы ничего вроде захвата заложников. – Тишина; потом я вспомнил: – Приём.
Мы с Карен обменялись обеспокоенными взглядами, пока текли секунды.
– Да, мы понимаем. Но… возможно, вы уже знаете? Был найден способ лечения вашей… его болезни. Приём.
– Правда? Вау! Нет, я ничего такого не слышал. Это… это великолепно. Гмм… приём.
Тишина, затем:
– Мы, разумеется, организовали операцию. Однако операция имела побочные эффекты. Доктор, который его лечил, предположил, что разладились его нейротрансмиттеры, причём серьёзно. От этого у него развилась паранойя и склонность к насилию. Приём.
– Вы можете это поправить?
Снова тишина, пока радиоволны преодолевали пропасть между мирами, потом, хотя я опять забыл должным образом закончить реплику, голос с британским акцентом заговорил снова:
– Разумеется – если мы сможем заставить его лечиться, с ним всё будет в порядке. Но сейчас, как я сказал, он держит в заложниках трёх человек в лунобусе. И он требует вернуть ему права на его личность. Конечно, мы…
– Вернуть что?
– …объяснили ему, почему это невозможно. Не существует юридической процедуры для… репатриация , полагаю, будет правильным термином… для репатриации личности. Так или иначе, нам нужна ваша помощь, мистер Саливан. Нам нужно, чтобы вы приехали сюда, в Хевисайд, и поговорили с ним. Приём.
– Приехать на Луну? Я даже в Европе никогда не был, а вы хотите, чтобы я отправился на Луну? Э-э… приём.
Сводящая с ума задержка; затем:
– Да. Прямо сейчас. Вы – единственный, с кем он будет говорить. На кону больше, чем три жизни; если он взорвёт топливный бак лунобуса, он убьёт практически всех, кто сейчас находится в Верхнем Эдеме. Приём.
– Ну так соедините нас по телефону. Зачем мне самому лететь на Луну? Приём.
В этот раз тишина длилась дольше, чем можно бы было объяснить скоростью света.
– Гмм… мы… ранее мы попробовали его обмануть, надеясь на быстрое разрешение кризиса. Наш план не сработал. Он не поверит, что разговаривает с реальным вами, пока не увидит вас лицом к лицу и не поговорит непосредственно. Приём.
– Господи. Я… я понятия не имею, как организовать такое путешествие. Приём.
– Мы обо всём позаботимся. Вы ведь сейчас в Торонто? Мы можем прислать…
– Нет, нет. Я в Детройте, не в Торонто.
– …за вами машину… О. Детройт. Ладно, большой разницы нет. Мы пришлём за вами машину через час. Она отвезёт вас в аэропорт, откуда вы вылетите в Орландо, а в Орландо вас уже будет ждать самолёт, который доставит вас Космический Центр имени Кеннеди. Мы погрузим вас в грузовую ракету – к счастью, следующий пуск по плану должен состояться через шесть часов. Ракета должна была доставить в Верхний Эдем медикаменты. Ничего необычного: мы держим здесь много сложных лекарств с ограниченным сроком хранения, от которых зависит жизнь наших клиентов и которые производятся только на Земле. Однако в ракете оставалось много свободного места; его планировалось заполнить деликатесными продуктами, но мы можем их выгрузить, чтобы освободить место для вас. Приём.
– Э-э… мне нужно это обдумать. Давайте я вам перезвоню. Приём.
Пауза, затем:
– Позвонить на Луну непросто. Пожалуйста…
– Тогда вы перезвоните мне через тридцать минут. Мне нужно подумать. Конец связи.
Мне пришлось позволить своим… своим гостям на борту лунобуса воспользоваться туалетом. Первые два раза я боялся, что они могут что-нибудь устроить, но, похоже, там не было ничего такого, чем они бы могли воспользоваться. Зеркало над раковиной, к примеру, было из полированной стали, а не стеклянное. Тем не менее я потребовал, чтобы они оставляли дверь в туалет открытой.
Однако вскоре в туалет понадобится мне. Я вряд ли смог бы там развернуться, кроме того, я никогда не мог делать это на людях. Наверное, надо заставить их снова усесться по своим местам и отлить в какую-нибудь ёмкость… если бы она у меня была. Конечно, ситуация станет ещё хуже, когда мне приспичит по-большому, поскольку такая поза очень уязвима. Если бы только я…
Видеофон пискнул. Я подошёл, чтобы ответить.
– Мы установили контакт с другим вами, – сказал Смайт, появившись на экране. – Он в Детройте.
– В Детройте? – переспросил я. У меня в руке был горный пистолет, которым я водил между Хлоей, Акико и Гадесом… впрочем, Акико сейчас дремала, так что особой угрозы не представляла. – Какого чёрта он делает в Детройте? – спросил я, и меня тут же осенило. Процесс – его, должно быть, заинтересовал процесс. – Хотя неважно, – сказал я прежде, чем Смайт успел ответить. – Что он сказал?
– Он сказал перезвонить ему через тридцать минут.
– Чёрт возьми, Смайт, если вы опять юлите…
– Нет-нет. Скоро всё выяснится. Поэтому, прошу, ради Бога, не делайте ничего непоправимого.
Мы с Карен смотрели друг на друга. Она всё ещё держала свою книжку навесу; ей это не стоило никаких усилий, и пока она не прикажет руке опуститься, она так и останется поднятой.
Я же так и сидел в своём кресле, но с поднятой спинкой – механизмы внутри него и механизмы внутри меня приведены в состояние готовности.
– Тебе нужно ехать, – сказала Карен. – Тебе нужно полететь на Луну.
– Я им не нужен. Им нужен профессионал. Переговорщик или…
– Или кто? Снайпер? Потому что его они и пошлют – не того, кто сумеет его отговорить, а того, кто сумеет его подстрелить.