Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Договорились.
– Отлично. Я переключаю вас на моего помощника; он позаботится обо всех деталях. Увидимся завтра за ленчем.
И снова заиграл Бах.
Глава 4
Сейчас, когда Дон об этом вспоминал, то удивлялся, как часто они с Сарой говорили о крахе программы «SETI» перед самым её успехом. Как-то раз он пришёл домой – ему тогда было где-то под сорок пять, то есть то был примерно 2005 год – и обнаружил её сидящей в недавно купленном «Сибарите» и слушающей айпод. Дон сразу понял, что она слушает не музыку – она никогда не могла удержаться, чтобы не барабанить пальцами или не притопывать ногой в такт.
– Что слушаешь? – спросил он.
– Это лекция, – заорала Сара в ответ.
– Да ты что! – крикнул он и ухмыльнулся.
Она с виноватым видом вытряхнула из ушей маленькие белые наушники.
– Прости, – сказала она нормальным голосом. – Это лекция, которую Джил читала в «Фонде Долгого Сейчас».
Дон знал, что в SETI, как в Голливуде, есть свои звёзды. В «Тинсел-Тауне» [98] использование фамилий сразу выдавало в вас чужака, и точно так же было в кругах, в которых вращалась Сара, где Фрэнк всегда означал Фрэнка Дрейка, Пол – Пола Шуха, Сет – Сета Шостака, Сара – Сару Галифакс, а Джил – Джил Тартер [99] .
98
Британский телесериал (2000–2001).
99
Реальные астрономы, занимающиеся поиском внеземных цивилизаций.
– Долгого чего?
– «Долгого Сейчас», – повторила Сара. – Это группа, которая пытается поощрять долговременное мышление, когда ты мыслишь так, словно сейчас – это эпоха, а не момент времени. Они строят гигантские часы – Часы Долгого Сейчас – которые будут тикать раз в год, бить раз в столетие, а кукушка будет выскакивать каждую тысячу лет.
– Отличная работа, если сможешь такую заполучить, – сказал он. – Да, а где дети? – Карлу тогда было двенадцать, Эмили – шесть.
– Карл внизу, смотрит телевизор. А Эмили я опять сослала в её комнату за разрисовывание стен.
Он кивнул.
– И о чём же говорит Джил? – Сам он не был знаком с Джил и знал её только через Сару.
– О том, почему SETI, в силу необходимости, является долгосрочным проектом, – сказала Сара. – Только на самом деле она лишь затуманивает этот вопрос.
– Как так?
– Ну, она так и не подходит к главной мысли, состоящей в том, что SETI по определению должна быть делом нескольких поколений, как строительство огромного собора в средневековье. Это траст, нечто такое, что мы передаём своим детям, а они передают своим.
– У нас не слишком хороший послужной список в таких вещах, – сказал он, устраиваясь на широком мягком подлокотнике «Сибарита». – Ну, то есть, окружающая среда – мы как бы держим её в трасте и передаём дальше поколению Карла и Эмили. И посмотри, как мало наше поколение сделало для предотвращения глобального потепления.
Она вздохнула.
– Я знаю. Но Киотское соглашение было шагом вперёд.
– Не больно-то оно помогло.
– Это да.
– Но, ты знаешь, – сказал Дон, – мы просто не приспособлены к мышлению в стиле этого, как его, «долгого сейчас». Оно анти-дарвинистское. Оно противно нашей биологии.
– Что? – Сара была искренне удивлена.
– В прошлом месяце мы делали передачу про семейный отбор для «Quirks and Quarks» [100] ; я кучу времени убил на редактирование интервью. – Дон работал звукоинженером на радио «Си-би-си». – Опять был Ричард Докинз, по спутниковому каналу из «Би-би-си». Он говорил, что в конкурентной ситуации ты автоматически отдаёшь предпочтение своему сыну перед сыном своего брата, правильно? Конечно: в твоём сыне половина твоей ДНК, а в сыне брата – лишь четверть. Но когда приходится выбирать между сыном брата и двоюродным братом, то тогда ты отдашь предпочтение сыну брата, то есть племяннику – потому что у твоего двоюродного брата лишь одна восьмая твоих генов.
100
Научно-популярная программа на канадском радио.
– Всё верно, – сказала Сара. Она чесала ему спину. Было очень приятно.
Дон продолжал:
– А у троюродного брата лишь одна тридцать вторая часть твоей ДНК. А у четвероюродного – одна шестьдесят четвёртая. А когда ты последний раз слышала о том, как кто-то вызвался отдать почку для спасения четвероюродного брата? Большинство людей понятия не имеют о том, кто их четвероюродные братья, и больше того, им наплевать, что с ними будет. У них недостаточно общей ДНК, чтобы возбудить такой интерес.
– Обожаю, когда ты говоришь про математику, – поддразнила его Сара. С дробями у Дона дела были не лучше, чем с математикой в целом.
– И со временем, – сказал он, – общая часть ДНК выдыхается, как дешёвая кола. – Он улыбнулся, довольный своим сравнением, хотя Сара прекрасно знала, что единственная кола, которую он признаёт, поставляется в серебристых банках с красной надписью. – Твои собственные потомки становятся четвероюродными братьями всего через шесть поколений, а шесть поколений – это меньше двух столетий.
– Я могу назвать своих четвероюродных. Хелена, Диллон и…
– Ну, ты-то особенная. И как раз поэтому тебя интересует SETI. Для остального мира в четвероюродных попросту недостаточно дарвиновского интереса. Эволюция сформировала нас таким образом, что нам безразлично то, что не собирается проявить себя в ближайшем будущем, потому что в отдалённом у нас уже не будет достаточно близких родственников. Джил, вероятно, пляшет чечётку вокруг этого факта, потому что именно его она не хочет озвучивать: что для широкой публики SETI лишена смысла. Разве Фрэнк, – с которым он тоже никогда не встречался, – не посылал сигнал куда-то за тысячи световых лет?
Он обернулся к Саре и увидел, как она кивает.
– Послание Аресибо в 1974 году. Отправлено к M13, шаровому скоплению.
– И на каком расстоянии оно находится?
– Двадцать пять тысяч световых лет.
– То есть пройдёт пятьдесят тысяч лет, прежде чем мы сможем получить ответ. У кого хватит терпения столько ждать? А я вот сегодня получил е-мэйл с прикреплённой ПДФкой и задумался, стоит ли её читать, ведь чтобы её загрузить и открыть, понадобится целых десять секунд . Нам нужно немедленное вознаграждение; любая задержка кажется нам невыносимой. Как SETI может прижиться в мире, населённом существами с таким образом мыслей? Послать сообщение и потом десятки и сотни лет ждать ответа? – Он покачал головой. – Да кто захочет играть в такую игру? У кого есть на неё время ?