Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Глава 5
Когда роскошный частный самолёт приземлился, Дон Галифакс мысленно вычеркнул этот пункт из списка. Немногие оставшиеся в нём пункты, включая «переспать с супермоделью» и «встретиться с далай-ламой» казались теперь недостижимыми, да и практически лишёнными интереса.
Было жутко холодно, когда они спускались по металлической лесенке на лётное поле. Стюардесса помогала Дону на каждой ступеньке, а пилот поддерживал Сару. Отрицательная сторона частных самолётов – они не подъезжают к «кишке». Как и многие другие пункты в списке Дона, этот в конечном итоге оказался не таким замечательным, как он надеялся.
Их дожидался белый лимузин. Робот-водитель был наряжен в кепку той разновидности, которую ожидаешь увидеть на водителе лимузина и не на ком другом. Он великолепно справился с доставкой их в «Мак-Гэвин Роботикс», всю дорогу описывая историю и достопримечательности местности, через которую они проезжали, голосом достаточно громким, чтобы они слышали его без труда.
Корпоративный кампус «Мак-Гэвин Роботикс» состоял из семи расползшихся в стороны зданий, разделённых обширными засыпанными снегом пространствами; компания была тесно связана с лабораторией искусственного интеллекта в расположенном неподалёку MIT [101] . Лимузин заехал прямо в подземный гараж, так что Дону и Саре не пришлось снова выходить на холод. В сопровождении робота-водителя они медленно доковыляли до сверкающего лифта, который поднял их в холл. Здесь их встретили живые люди – они поприветствовали их, забрали верхнюю одежду и на ещё одном лифте отвезли на четвёртый этаж главного здания.
101
Massachussetts Institute of Technology – Массачутетский технологический институт, один из ведущих вузов США.
Офис Коди Мак-Гэвина был длинным и узким и полностью занимал одну из боковых сторон здания; его окна выходили на западную часть кампуса. Его рабочий стол был из полированного гранита; такой же стол для посетителей с вычурными креслами по бокам тянулся от него влево, а справа располагался такой же длинный, отлично укомплектованный бар с роботом-кельнером.
– Сара Галифакс! – воскликнул Мак-Гэвин, вскакивая с кожаного кресла с высокой спинкой.
– Здравствуйте, сэр, – ответила Сара.
Мак-Гэвин лёгкими шагами приблизился к ним.
– Для меня большая честь, – сказал он. – Правда. – Он был одет, как предположил Дон, по последней топ-менеджерской моде: тёмно-зелёный спортивный пиджак без лацканов и более светлую зелёную рубашку, на которой вертикальная цветная клякса посреди груди заменяла галстук. Никто больше не носит галстуков.
– А это, как я понимаю, ваш муж, – сказал Мак-Гэвин.
– Дон Галифакс, – представился Дон. Он протянул руку – хотя уже давно не любил этого делать. Молодые люди пожимали её слишком сильно, и она потом болела. Но пожатие Мак-Гэвина было мягким, и он сразу её отпустил.
– Рад познакомиться, Дон. Пожалуйста, располагайтесь. – Он сделал жест в сторону своего стола, где, к изумлению Дона, два роскошных мягких кресла с подлокотниками поднимались из открывшихся в покрытом ковром полу люков. Мак-Гэвин помог Саре перейти кабинет, держа её под руку, и усадил в одно из кресел. Дон дошаркал по ковру до другого, которое теперь казалось прочно приделанным к полу, и опустился в него.
– Кофе? – предложил Мак-Гэвин. – Или что-нибудь другое?
– Просто воды, пожалуйста, – ответила Сара.
– То же самое, – сказал Дон.
Богач кивнул роботу за барной стойкой, и машина принялась наполнять стаканы. Мак-Гэвин примостил зад на краешке гранитной столешницы и оглядел Дона с Сарой. Он не особенно красив, подумал Дон. У него были рыхлые черты лица и скошенный подбородок, из-за которого его лоб казался ещё больше. Тем не менее, он наверняка не чурался пластической хирургии. Дон знал, что Мак-Гэвину за шестьдесят, но выглядел он от силы на двадцать пять.
Внезапно робот оказался рядом, протягивая Дону изящный хрустальный бокал, полный воды, в котором подпрыгивали два кубика льда. Машина протянула такой же бокал Саре и бесшумно откатилась обратно к бару.
– Итак, – сказал Мак-Гэвин, – поговорим без обиняков. Я сказал, что я хочу, – он сделал паузу и произнёс с особенным ударением, намекая на вчерашнюю шутку, – сделать вам предложение . – Дон заметил, что он смотрит только на Сару. – И я его готов его сделать.
Сара улыбнулась.
– Как мы говорили про радиотелескоп Very Large Array, я вся внимание.
Мак-Гэвин кивнул.
– Первое сообщение с Сигмы Дракона было настоящей головоломкой, пока вы не догадались, какова его цель. Второе, похоже, ещё большая загадка. Зашифровано, надо же! Кто бы мог подумать?
– Это весьма странно, – согласилась она.
– То-то и оно, – сказал Мак-Гэвин. – То-то и оно. Но я уверен, что вы можете помочь её расколоть.
– Я даже и близко не специалист по дешифровке кодов, – сказала она. – Моей специальностью, если это можно так назвать, было прямо противоположное: понимание вещей, которые предназначены для того, чтобы их мог прочитать кто угодно.
– Конечно, конечно. Но в прошлый раз у вас было озарение насчёт того, что хотят сказать драконианцы. И мы знаем, как расшифровать второе сообщение. Мне сказали, что инопланетяне это очень чётко дали понять. Всё, что нам нужно, это угадать, какой для дешифровки нужен ключ, и я подозреваю, что ваш опыт в этом деле будет неоценим.
– Вы очень добры, – сказала она, – но…
– Но ведь это правда, – сказал Мак-Гэвин. – Тогда вы были ключевым элементом, и я убеждён, что ваше участие сыграет ключевую роль и сейчас, и в будущем.
Она моргнула.
– В будущем?
– Да, да, в будущем. У нас начался диалог, а в нём важна связность . Я уверен, что мы раскроем содержание текущего сообщения, но даже если нет, мы всё равно пошлём ответ. И я хочу, чтобы вы были поблизости, когда придёт их ответ на это наше сообщение.
Дон ощутил, как его глаза разражено щурятся, но Сара лишь рассмеялась.
– Не говорите чепухи. Я умру задолго до этого.
– Не обязательно, – сказал Мак-Гэвин.
– Пройдёт минимум тридцать восемь лет, прежде чем мы получим ответ на сообщение, которое пошлём сегодня, – сказала она.
– Это так, – ровным тоном согласился Мак-Гэвин.
– Мне тогда будет… гмм…
– Сто двадцать пять, – подсказал Мак-Гэвин.
У Дона кончилось терпение.
– Мистер Мак-Гэвин, к чему это? Нам с женой в лучшем случае осталось несколько лет. Мы оба это знаем.