Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Я не понимаю, – сказал Фрэнк. – Разве такое родство всех со всеми не играет положительную роль? Уверен, что у вас, к примеру, меньше войн, чем у нас.
– На самом деле у нас вообще не бывает войн, – сказал Хаск. – Я был потрясён, узнав, насколько обычны они в вашем обществе. Но у всеобщего родства, как и у любого другого явления, есть две стороны, и в данном случае негативный аспект стремления защитить вид любой ценой перевешивает все преимущества.
Он замолк, словно подбирая правильные слова.
– Дэйл, на этом процессе нам встретился по крайней мере один присяжный, готовый сказать или сделать всё, что угодно, лишь бы попасть в состав жюри, предположительно, чтобы повлиять на его решение. Так вот, мы с Селтар также сделали всё, что могли, чтобы нас назначили в эту межзвёздную экспедицию. – Его передние глаза моргнули. – Подлинная трагедия в том, что несколько таких экспедиций отправились без наших представителей на борту.
– О чём вы говорите? – Дэйл был явно растерян.
– С какой, по-вашему, целью тосокская экспедиция прибыла в вашу систему?
– С исследовательской, разве нет? – сказал Дэйл. – Посмотреть, что тут есть.
– Нет. Целью экспедиции является обеспечение выживания – выживания тосоков как биологического вида.
Фрэнк кивнул: его худшие предположения подтверждались.
– То есть вы явились завоевать Землю.
– Завоевать? – Щупальца на голове Хаска метнулись назад. – Нет. Мы определённо не хотели бы здесь жить. Ваше солнце слишком большое и яркое, а эти гадские насекомые! Нет, нет, тосоков вполне устраивает собственный дом.
– Тогда что вы имеете в виду, говоря о выживании?
– Мы происходим с планеты, которая обращается вокруг Альфы Центавра A на гораздо большем расстоянии от неё, чем ваш мир от своего солнца. Оно так велико, что наш мир фактически находится на внешней границе зоны стабильных орбит Альфы Центавра A – чуть дальше, и гравитационное воздействие звезды B станет ощутимым.
– То есть вашей планете угрожает опасность? – сказал Фрэнк.
– Планете? Нет, вовсе нет.
– Тогда в чём же проблема?
– В нашей системе есть третья звезда – Альфа Центавра C. Она обращается вокруг центра масс системы по чрезвычайно вытянутой орбите. Примерно каждые четыреста тысяч земных лет она приближается к нам. Когда это произошло в прошлый раз, Альфа Центавра A располагалась между C и центром масс системы A и B; когда она подойдёт к нам в следующий раз, между C и центром масс A и B окажется B. Поскольку орбитальный период C кратен орбитальному периоду системы A-B, то это происходит поочерёдно: при одном сближении между центром масс и C оказывается B, при другом – A, и так далее.
– И что? – спросил Фрэнк.
– Масса изгибает пространство, разумеется, и при каждом сближении с C этот изгиб становится достаточным для того, чтобы моя родная планета соскользнула с орбиты вокруг A и перешла на орбиту вокруг B или наоборот. Мы называем этот это событие «передачей». Конечно, «передача» связана с большими потрясениями. На орбите вокруг A наша планета находится в двух а.е. от звезды; на ней тепло и комфортно. Но переходя на орбиту B, она хотя и оказывается примерно на таком же расстоянии, но становится гораздо холоднее, потому что B – звезда гораздо более тусклая. На орбите вокруг A климат нашей планеты умеренный, но когда мы переходим к B, средняя температура поверхности падает, – он замолчал и что-то быстро подсчитал на карманном компьютере, – почти до минус пятидесяти по Цельсию.
– Господи! – воскликнул Фрэнк. – Это ниже температуры замерзания углекислоты [239] . Такая температура убьёт всё живое.
– Нет. Все формы жизни, населяющие наш мир, от природы способны впадать в гибернацию на этот период. Жизнь просто берёт тайм-аут на четыреста тысяч лет, пока Проксима снова не приблизится, вызвав обратную «передачу», и планета не окажется снова на орбите вокруг Альфы Центавра A. Температура поднимается, долгий сон прекращается, и всё продолжается, как ни в чём не бывало.
239
По-видимому, авторская ошибка. Углекислота замерзает при –78,5° C.
– Это невероятно, – сказал Дэйл. – Ну, то есть, требуется невероятная удача, чтобы планета могла оказаться в стабильной конфигурации, подобной этой.
– Невероятная? Нет. Мало вероятная, возможно, но вероятная не меньше, чем то точное соответствие размеров и орбит, которое делает возможным на вашей планете полные солнечные затмения. Из всех обитаемых планет во всей вселенной, возможно, лишь на Земле можно наблюдать подобное зрелище.
– Может быть, – сказал Дэйл. – Однако же…
– И, конечно же, подобные гармонические явления в орбитальной механике не редкость. Орбиты небесных тел часто демонстрируют точные пропорции: два-к-трём, один-к-двум и так далее. К примеру, ближайшая к вашей звезде планета, Меркурий, обращается вокруг вашего солнца дважды за каждые три периода вращения вокруг своей оси; его сутки составляют в точности две трети его года. – Щупальца на голове Хаска разделились на два пучка. – Нет, наша конфигурация, возможно, так же уникальна, как та, что создаёт на Земле солнечные затмения, но она вполне вероятна. И хотя в прошлом, возможно, она не всегда была такой, и не всегда будет оставаться такой в будущем, она существует в современном виде в течение миллионов лет.
– Во время «передачи» происходит землетрясения? – спросил Дэйл.
– У планеты тосоков нет луны, – ответил Хаск. – Вероятно, она когда-то была, иначе парниковый эффект в нашем мире был бы ещё сильнее; Клит рассказывал мне, что без луны атмосфера Земли напоминала бы венерианскую, окутывая плотным одеялом всю планету. Тяготение нашей древней луны, по-видимому, стянуло с планеты часть её первичной атмосферы, но сама луна, должно быть, была утеряна во время одной из «передач». Так вот, без луны, чьи приливные возмущения постоянно взбалтывают внутренности вашей Земли, у вас не было бы тектонических плит; в конце концов, во всей вашей системе только на Земле существует подобное явление. Когда кора не состоит из отдельных плит, землетрясениям неоткуда взяться; в нашем мире они неизвестны. За исключением изменений климата «передачи» происходят без эксцессов.