Золотое руно (сборник)

Сойер Роберт Джеймс

Вот чёрт. Господи, старые обычаи так медленно умирают. Она наверняка знает, что я еврей – а кем ещё может быть тот, кого зовут Аарон Россман? Так что я – еврей, и она не возражает. Она, вероятно, не еврейка, и мне это по барабану. Прости, мама, но это так. В любом случае она про это скоро узнает. Ведь среди христиан обрезание не практикуется давным-давно.

Скоро узнает? Похоже, я уже принял решение, не так ли?

Но действительно ли я этого хочу? Диана и я – мы строили жизнь вместе. У нас общие интересы, общие друзья. Барни, Памела, Винсент, И-Шинь. Что они подумают?

Да в жопу. Не их собачье дело. Это лишь между мной и Дианой. И Кирстен. Кроме того, я буду осторожен. Чёрт возьми, если даже этот сраный ЯЗОН не может меня читать, то никто не сможет – даже Диана. Она никогда не узнает.

25

Экскременты попали в вентилятор. Как только его отпустили из больницы, Аарон вернулся в свою квартиру – правая рука завёрнута в остеопластическую сеть, угловатое лицо пышет яростью.

– ЯЗОН, чёрт тебя дери! Ты пытался меня убить!

Мне удалось захлопнуть входную дверь достаточно быстро, чтобы последние два слова не были услышаны теми, кто оказался в этот момент на лужайке перед квартирой Аарона. К счастью, конструкторы сделали жилые модули звуконепроницаемыми. Тем не менее я был уверен, что по меньшей мере один из прохожих, грубый и прямолинейный Гаррисон Картрайт Джоунз, обязательно позже спросит Аарона, в чём тогда было дело – понятно, если Аарона вообще кто-нибудь ещё увидит.

Мои глаза в гостиной Аарона были установлены на суставчатом стебельке посреди стола. Я медленно повернул их в сторону Аарона и заговорил спокойно, рассудительно, чуть-чуть нараспев:

– Случившееся с «Поллуксом» было несчастным случаем, Аарон.

– Чёрта с два! Ты опустил корабль прямо на меня.

– Ты перерезал линию гидравлики.

– Чтобы помешать ему опускаться.

Я сделал так, чтобы мой голос звучал немного раздражённо.

– Ни к чему винить меня в собственной неосторожности, Аарон.

Он зашагал туда-сюда по комнате, засунув левую, здоровую руку в карман.

– А что скажешь о пустом топливном баке?

Я помедлил перед ответом – не потому, что не мог ответить сразу, а в надежде, что Аарон подумает, что застал меня врасплох этим необдуманным вопросом.

– Ты пролил в ангаре довольно много топлива. Ты сам знаешь, как быстро оно испаряется. Ты не сможешь доказать, что не разлил и всё остальное.

– Баки остальных челноков тоже почти пусты.

– Так ли?

– Должны быть!

Я сказал с бесконечным терпением в голосе:

– Аарон, успокойся. Тебе нелегко пришлось в последнее время: сначала трагическое самоубийство бывшей жены, и теперь вот это ужасное происшествие. Я очень надеюсь, что с твоей рукой всё будет в порядке.

– Моя рука здесь совершенно не при чём!

– О, я уверен, что ты и сам в это веришь. Но ты вряд ли объективен относительно того, как всё это – особенно чувство вины за смерть Дианы – влияет на твою способность разумно мыслить.

– Я мыслю вполне разумно. Это ты говоришь чепуху.

– Возможно, мэр Горлов мог бы нас рассудить?

– Горлов? Он-то здесь причём?

– К кому ещё ты можешь пойти со своими теориями? Только мэр обладает полномочиями начать расследование этого… того, что тебя огорчает.

– Отлично. Тогда зови сюда Горлова.

– Я, разумеется, могу вызвать мэра, если хочешь. Он сейчас в библиотеке на третьем уровне, ведёт семинар по сравнительной экономике.

– Хорошо. Вызывай.

– Как скажешь. Но я уверен, что он примет во внимание твоё эмоциональное состояние, когда будет оценивать то, что ты ему расскажешь. – Ноздри Аарона раздулись, но я продолжал: – И, конечно, я должен буду рассказать ему о твоём странном поведении.

– «Странном поведении»? – презрительно повтори он. – Каком же?

– Пицца на завтрак…

– Я люблю пиццу…

– Распевание «Миссисипи, Миссисипи, Миссисипи…»

– Об этом я тоже хочу с тобой поговорить…

– Ночное недержание мочи. Хождение во сне. Паранойя.

– Но это же враньё!

– Правда? Кому, по-твоему, поверит мэр? Чью неисправность он, по-твоему, предпочтёт?

– Да чтоб тебя!

– Расслабься, Аарон. Есть вещи, о которых лучше никому не знать.

Он обошёл вокруг моей камеры, и я провернул её на шарнирной шее ему вслед.

– Типа того, что мы летим не на Колхиду?

В этот момент я участвовал в 590 различных разговорах по всему «Арго». Во всех них я запнулся, хотя и лишь на мгновение.

– Я даю тебе честное слово: наша цель – Эта Цефея IV.

– Враньё!

– Я не понимаю твоего гнева, Аарон. То, что я сказал – абсолютная правда.

– Эта Цефея в сорока семи световых годах от Земли, и между ними лишь пустое пространство.

– Это так. И что?

– А то, что мы находимся в пылевом облаке.

– В пылевом облаке? – Я постарался, чтобы мой голос звучал снисходительно. – Это смешно. Ты же сам сказал, что между Солнцем и Этой Цефея нет никаких препятствий. Если бы между ними было пылевое облако, Эта Цефея была бы плохо видна с Земли. Однако это звезда 3,41 звёздной величины.

Аарон покачал головой, и я понял, что это не просто жест отрицания, а попытка выбросить из головы то, что я только что сказал.

– Диана получила дозу радиации в сто раз больше, чем та, которую должна была получить, если бы таранная ловушка работала в обычном космосе. Кирстен не смогла этого объяснить с медицинской точки зрения; никто из её коллег не смог. Всё, что я смог предположить, кроме той дурацкой теории о складках пространства – это неисправность измерительных инструментов. Но они были исправны. Счётчик Гейгера работал отлично. Ты нам лгал. В пылевом облаке поток частиц за пределами наших щитов должен быть гораздо плотнее. – Здоровой рукой он схватил за опору моей камеры и потянул её на себя. Внезапный скачок изображения на мгновение выбил меня из колеи. – Так где же мы?