Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Вот он, – сказал Гриффин. – Эрик Редекоп. Доктор чистейшей воды. Учился в Гарварде и…
Его голос заглушил вой костной пилы, хорошо слышимый даже сквозь стекло галереи – президенту вскрывали грудную клетку.
Сьюзан смотрела, одновременно с интересом и ужасом, как применяют рёберный расширитель. Туловище Джеррисона превратилось в мешанину крови и костей, и от этого вида её желудок начал завязываться узлом, однако она не могла отвести взгляд от этого зрелища. Один из докторов заменил опустевший мешок с кровью свежим.
Внезапно обстановка в операционной изменилась – люди заторопились. Гриффин встал и прильнул к стеклу, уперевшись в него растопыренными пальцами.
– Что происходит? – потребовала объяснений Сьюзан.
Голос Гриффина был так тих, что она едва его расслышала.
– У него остановилось сердце.
В операционной был встроенный дефибриллятор, и другой доктор настраивал его. При вскрытой грудной клетке не было нужды пользоваться пластинами; доктора подключили электроды непосредственно к сердцу Джеррисона. Медсестра в зелёном халате загораживала Сьюзан вид на монитор жизненных показателей, однако она увидела, как женщина качает головой.
Доктор дал ещё один импульс. Ничего.
Сьюзан также поднялась на ноги. Её собственное сердце гулко колотилось – но президентское молчало.
Случилось что-то ещё – Сьюзан не знала, что именно – и люди внизу снова поменяли расположение. Доктор дал импульс в третий раз. Медсестра, следившая за монитором, снова покачала головой, и у Сьюзан в голове всплыла знаменитая фраза: «в одном ударе сердца от поста президента…» [30]
Медсестра сдвинулась, и Сьюзан, наконец, стала видна ровная зелёная линия, пересекающая монитор. Сьюзан проговорила в рацию на запястье:
30
Афоризм, описывающий положение вице-президента США, который в случае смерти президента занимает его пост и становится президентом до окончания срока президентских полномочий; досрочные президентские выборы в США не проводятся.
– Мы знаем, где сейчас Хорват?
Гриффин поглядел на неё, открыв от удивления рот. Коннели Хорват был верховным судьёй США.
– Он у себя дома, – ответил голос у неё в ухе.
– Везите его в «Эндрюс», – сказала Сьюзан. – Пусть он будет готов принять присягу, как только Борт номер два приземлится.
Глава 5
Кадиму Адамсу отчаянно хотелось, чтобы флешбэки прекратились. Они случались всё время: и когда он гулял, и в бакалейной лавке, и когда он пытался заняться сексом с подругой. Да, профессор Сингх, как и доктор Ферфакс из DCOE [31] до него, велели ему избегать триггеров – того, что может запустить флешбэк. Но что угодно – по сути, всё! – могло его спровоцировать. Птичье чириканье превращалось в плач ребёнка. Звук клаксона становился завыванием сирены. Звон упавшей на пол тарелки переходил в «тра-та-та-та» автоматной очереди.
31
«Defence Centers for Excellence for Psychological Health and Traumatic Brain Injury» – Центры психологического здоровья и травматических повреждений мозга Министерства Обороны США.
Кадим не особенно надеялся на лучшее. Случись всё к лучшему раньше, он не упустил бы ту стипендию, ему не пришлось бы работать в «Макдональдсе», он не пошёл бы в армию, потому что это была единственная доступная ему сколько-нибудь хорошо оплачиваемая работа, и не оказался бы на линии фронта в Ираке.
И всё-таки он был благодарен за внимание к нему доктора Сингха. Кадим никогда раньше не был знаком с сикхами – в его районе такие не селились – и не знал, чего ждать. Поначалу у них были проблемы с общением; у Сингха был сильный акцент, а темп речи слишком быстрый, по крайней мере, для уха Кадима. Но постепенно он привык к голосу Сингха, а Сингх привык его голосу, и казавшиеся бесконечными переспрашивания Кадима «Чего?» и Сингха «Прошу прощения?» остались в прошлом.
– О’кей, гуру, – сказал Кадим. Он знал, что Сингха веселит, когда он его так называет; его борода чуть-чуть приподнималась, когда он улыбался. – Давайте приступим.
Кадим подошёл к стулу с мягким сиденьем и низкой спинкой и уселся на него. Рядом с ним, прицепленный к суставчатой штанге, висел решётчатый шар. Кадим как-то раз пошутил, что он выглядит, как скелет футбольного мяча Господа, но он знал, что это было не так. Шар был примерно двух футов в диаметре и представлял собой, как Сингх ему рассказал, геодезическую сферу, состоящую из образованных стальными трубками треугольников. Сингх расцепил две её половины и раскрыл её. Полусферы, соединённые в одной точке шарниром, разошлись в стороны.
Вокруг южного полюса сферы было пустое пространство. Сингх, потянув за суставчатую штангу, подвёл раскрытые половинки сферы к голове Кадима так, чтобы в этом пустом месте оказалась его шея. Потом он сомкнул половинки вокруг Кадимовой головы. Со всех сторон между сферой и головой оставалось около восьми дюймов свободного пространства, и Кадим прекрасно всё видел через треугольники решётки. И всё же это нервировало – то, что его голова вдруг оказалась в какой-то странной клетке. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Сингх склонился ближе – словно окулист, поправляющий очки, которые даже Элтон Джон не стал бы носить. Он передвинул сферу немного влево, капельку вверх, потом, по-видимому, решив, что переборщил, чуть-чуть вниз. После этого он удовлетворённо кивнул и отступил назад.
– Всё в порядке, – сказал Сингх. – Расслабься.
– Проще сказать, чем сделать, гуру, – ответил Кадим.
Сингх стоял к нему спиной; лишь тюрбан грозно возвышался над плечами. Но голос его был мягок и дружелюбен.
– Всё будет хорошо, друг мой. Сейчас только кое-что откалибруем, и… ага, вот и всё. Ты готов?
– Да.
– Ну, тогда начнём. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль.
Сингх нажал кнопку; она издала громкий щелчок. В вершинах треугольников, покрывавших поле зрения Кадима, появились сине-зелёные огоньки, словно лазерные указки. Во время демонстраций, которые Сингх для него устраивал, на муляжной голове появлялись цветные точки. Они были очень яркими на белом пенопласте, но на Кадимовой тёмной коже вряд ли будут так заметны. Он думал, что с ними будут связаны какие-то ощущения: тепло, или, может быть, покалывание. Однако он совершенно ничего не чувствовал. Свет был недостаточно интенсивен, чтобы его слепить, но он тем не менее чуть-чуть сдвинул голову, чтобы один из лучей перестал попадать в левый глаз.
Сингх обошёл Кадима вокруг, осматривая его. Потом с довольным видом сказал:
– Ну, хорошо. Теперь я запускаю программу. Помни: если почувствуешь какой-либо дискомфорт, скажи мне, и я всё выключу.
Кадим кивнул. Поскольку сфера удерживалась суставчатой лапой, она при этом даже не шелохнулась. Сингх протянул руку к стоящему на столике для инструментов ноутбуку, передвинул трэкпадом курсор и завершил операцию, стукнув по нему указательным пальцем.
Программа начала выполняться. Сине-зелёные огоньки заплясали; они были смонтированы на крошечных шарнирах и двигались в соответствии с программой Сингха. Невозможно было избежать попадания какого-то из лучей в глаз каждые несколько секунд, так что Кадим просто закрыл глаза. Лучи были достаточно яркие, так что он по-прежнему замечал, когда какой-то из них касается его века, но это было терпимо, а темнота помогала ему собраться с мыслями.