Золотое руно
Шрифт:
Кое-кто утверждает, что наш долг перед Объединёнными Нациями — завершить эту экспедицию. В конце концов, они вложили значительные средства, ресурсы и время в проект «Арго». И это действительно так. Однако помните, что на протяжении всей истории полётов в космос первым выполнялся простой испытательный полёт, а не полномасштабная экспедиция. «Аполлон-8», первый пилотируемый корабль, отправленный к Луне, не опускался на неё; «Энтерпрайз», первый многоразовый корабль программы «Спейс-Шаттл», вообще не отправлялся в космос; первая экспедиция на Венеру, «Афина-1», была простым орбитальным облётом планеты. Нас попросили совершить то, чего не делала ни одна из первых экспедиций прошлого.
Даже если мы вернёмся сейчас, то привезём с собой большой объём ценной информации, которая очень пригодится Космическому Агентству ООН, включая один жизненно важный факт: негуманно заставлять людей проводить годы взаперти на борту космического корабля.
Продолжать полёт бессмысленно, бессмысленно тратить свои жизни на эту плохо продуманную экспедицию. Мы, нижеподписавшиеся, просим вас поддержать Предложение-Три. Когда сегодня вечером будет объявлен референдум, скажите «ДА» возвращению на Землю.
Объявление было сделано в роскошном Зале Совета «Арго». Обстановка и оформление были подарком народа Греции, напоминанием о том, что двадцать шесть столетий назад именно их предки создали концепцию демократического управления. Архитектура была позаимствована у древних Афин; дорические колонны — ионические и коринфские посчитали слишком пышными на современный вкус — создавали ниши по периметру обширного круглого помещения. В нишах через одну стояли мраморные статуи в классическом греческом стиле, изображающие великих людей, на протяжении веков вносивших свой вклад в демократию. Первым был Перикл. Над его головой с бородатым лицом были вырезаны греческие слова: ВЛАСТЬ ПРИНАДЛЕЖИТ НЕ НЕКОТОРЫМ, НО МНОГИМ. Немного поодаль Авраам Линкольн, выглядящий костлявым и неуклюжим без привычных бороды и цилиндра, которые он носил в свои последние годы. Над его головой, по-английски: ВЛАСТЬ НАРОДА, ВОЛЕЙ НАРОДА, ДЛЯ НАРОДА. Ещё дальше, Михаил Горбачёв, которого трудно узнать без отсутствующего у статуи родимого пятна на голове. Над его лысой макушкой, по-русски: ВЛАСТЬ ДОЛЖНА СЛУЖИТЬ НАРОДУ, А НЕ НАОБОРОТ. За ним Лао-цзы, меньше остальных ростом, но со словами, по-китайски, не менее возвышенными: ВОЛЯ НАРОДА СГИБАЕТ ЖЕЛЕЗО.
В нишах между статуями хранились копии знаменитых основополагающих документов в области прав человека, таких как Великая хартия вольностей, Конституция США, французская Декларация прав человека и гражданина, Устав ООН, канадская Хартия прав и свобод, азанийский Билль о правах и равноправии и Конституция Российской Федерации. Каждый документ в инкрустированном золотом переплёте под безбликовым стеклом.
В помещении не было дверей — иллюстрация идеи о том, что подлинно ответственное правительство должно быть легко доступно всем. Вместо этого восемь радиальных коридоров вели в него снаружи. Триста сорок восемь человек пришли сегодня сюда, чтобы лично услышать оглашение результатов референдума. Практически все остальные на борту следили за церемонией на телеэкранах. В центре зала имелась небольшая трибуна. За ней сейчас стоял Геннадий Горлов.
— Дамы и господа, — произнёс он своим раскатистым голосом, глядя в одну из моих камер, — с огромным удовольствием я оглашаю результаты референдума по Предложению-Три. — Он нажал кнопку на трибуне, давая мне команду показать количество поданных голосов. Он посмотрел в монитор, встроенный в оливкового дерева наклонную поверхность трибуны, прочитал результаты, перечитал их ещё раз. Его энцефалограмма и кардиограмма заплясали, отражая внутренний дискомфорт. Наконец, он поднял взгляд. — Из 10033 членов команды отдали свои голоса 8987.
По толпе пробежали шепотки — люди удивлялись озвученной численности команды. Некоторым из спрашивающих тут же объяснили, что после смерти Дианы Чандлер — «ну, той астрофизички, которая покончила с собой из-за развода» — количество людей на борту уменьшилось на единицу. На других же просто зашикали, так что скоро все снова замолчали, напряжённо ожидая, что Горлов скажет дальше.
— В пользу Предложения-Три, — Горлов сделал паузу, сглотнул, и продолжил, — подано 3212 голосов. Против — 5775 голосов. — Он взглянул на монитор ещё один раз, словно сомневался, что прочёл цифры правильно. Наконец, он заговорил снова, несколько ослабшим голосом: — Предложение-Три отклонено.
Из толпы раздались несколько победных восклицаний и несколько разочарованных выкриков. Крики «Здорово!», «Я знал, что они сделают правильный выбор!» и «Вперёд, к звёздам!» примерно уравновешивались недовольным гулом и криками «Вот те на!», «Да иди ты!» и «Это ошибка!»
На краю зала Тэрасита Идэко говорил в одну из моих камер:
— Вот так вот, Клаус. Предложение-Три отклонено с убедительным перевесом. «Арго» продолжит свой путь к Колхиде. За месяцы лоббирования Комитету Элли Смит, по-видимому, не удалось убедить большинство команды в том, что лучше дома места нет. Это важное решение, которое будет…
Горлов не слышал слов Идэко, когда медленно шёл к выходу из зала, улыбаясь своей самой лучшей предвыборной улыбкой. За ней, как я знал, скрывалось известное разочарование, поскольку он, как и незначительное большинство отдавших голоса, голосовал запринятие Предложения-Три. Но никто, кроме меня, этого не узнает.
Телекоммуникационное голосование с автоматическим подсчётом голосов стало на Земле великим подспорьем в деле демократии, дав людям возможность отдать голос, не покидая комфортной обстановки своих жилищ. Многочисленные системы безопасности были призваны не допустить того, чтобы кто-либо когда-либо узнал, как именно тот или иной человек распорядился своим голосом. Они же позволяли моим собратьям в течение десятилетий удерживать человечество от совершения непоправимых ошибок типа той, что они едва не совершили сегодня вечером.
15
Я знал, о чём Аарон должен сейчас думать. Высокий уровень радиации. Огромный объём израсходованного горючего. Непонятные места в деле о Дианиной смерти. То, что Аарон погружается в эту загадку всё глубже, это постепенное истирание верёвки вины, на которой он собирался себя повесить, было для меня очевидно из его медицинской телеметрии, но в особенности из того факта, что он играл сейчас в паровозики. Он делал это, только когда хотел очистить мозг от всего наносного, сфокусировать его на одной-единственной проблеме.
Почему-то изрыгаемые его локомотивом клубы пара всегда появлялись первыми, за пару секунд до того, как проступят и обретут резкость очертания древних железных вагонов. Ароновы паровозики были голограммами реально существующих устройств, снятые им в музеях транспорта и отмасштабированные для соответствия программно сгенерированным рельсам, которые Аарон проложил по извилистому маршруту. Он отмечал трёхсотлетнюю годовщину первого локомотива в канадских прериях, посылая могучую «Графиню Дафферин» громыхать по равнинам Альберты. Паровоз с рёвом возникал на столе в гостиной, пыхтя, пробегал через всю комнату и исчезал в грубо вырубленном скальном тоннеле, магически появлявшемся в стене, потом делал круг по спальне и снова выезжал из ещё одного тоннеля, завершая круг по его тесному жилищу.