«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей

Сукина Людмила Борисовна

Не только Пушкин, но и другие современники видели в Николае нового Петра I, способного изменить жизнь государства и его подданных. На чем основывалась эта иллюзия, сейчас уже трудно понять. С Петром нового царя объединяло, пожалуй, только то обстоятельство, что он наследовал власть не от отца, а от старшего брата.

Личность императора Николая I и общая характеристика его правления

Николай был третьим сыном в многодетной семье великого князя Павла Петровича (1754-1801) и великой княгини Марии Федоровны (1759-1828), внуком Екатерины Великой (1729-1796). Он родился в Царском Селе под Петербургом 25

июня (6 июля) 1796 г. Николай оказался первым мальчиком в царской семье Романовых, получившим имя в честь святого Николая Угодника. Хотя имя Николай в переводе с греческого означает «победитель народов», оно это считалось «нецарским» (имя Николай, Никола, Микола было распространено в купеческой, мещанской и крестьянской среде; знатные дворяне не часто называли им своих детей). Возможно, тому, как назвать третьего младенца мужского пола, в императорской семье не придавали особого значения: вряд ли ему пришлось бы царствовать, если бы обстоятельства жизни двух его старших братьев не сложились так прихотливо.

Николая крестили 6 (17) июля. Его восприемниками от купели были старшие брат и сестра: великий князь Александр Павлович (будущий император) и великая княжна Александра Павловна. Сразу же после крещения младенца наградили орденом Андрея Первозванного, как это полагалось великим князьям.

Фактически с рождения Николай был записан в военную службу и быстро продвигался по служебной лестнице. Неполных пяти месяцев от роду, в ноябре 1796 г. его произвели в полковники и назначили шефом лейб-гвардии Конного полка с окладом 1105 руб. в год.

Николай и его младший брат Михаил стали любимцами своих родителей Павла I и Марии Федоровны, лишенных Екатериной II возможности общаться со старшими сыновьями, воспитанием которых бабушка занималась лично. Но несмотря на родительскую любовь, высокое положение и воинские чины, мальчики воспитывались в строгости. Дядька великих князей генерал М. И. Ламсдорф за малейшую провинность или непослушание бил их линейкой и даже ружейным шомполом, сек розгами. Николай позже рассказывал своему старшему сыну Александру, что, особенно рассердившись, Ламсдорф хватал его за грудки или за воротник и швырял об стену, при этом маленький великий князь едва не лишался сознания. Но даже такие жестокие «воспитательные» меры не смогли изменить характера Николая: он рос вспыльчивым и упрямым, обо всем имел свое мнение и отличался высокой самооценкой. Императрица-мать Мария Федоровна знала, как воспитывают ее сыновей, но не вмешивалась, видимо, считая, что мальчикам, рано оставшимся без отца, необходима сильная мужская рука.

Николая и Михаила с детства приучали к мысли, что их будущее – военная служба. Поэтому их первыми игрушками были сабли, ружья, деревянные лошадки, фарфоровые и оловянные солдатики. С утра до вечера мальчики играли в военные игры, учились ружейным приемам, усваивали элементы офицерской выправки, умение становиться во фрунт, отдавать команды. Все сыновья Павла I унаследовали от отца любовь к военным парадам, смотрам, учениям, но воспитатели замечали, что особенно сильно эта страсть проявилась у Николая, который с раннего детства рос «настоящим военным», как это понималось при царском дворе.

В 1800 г. старший брат назначил четырехлетнего Николая шефом лейб-гвардии Измайловского полка. Красивый Измайловский мундир так понравился Николаю, что он носил его до конца жизни, предпочитая всем остальным нарядам. Ему шили от 10 до 16 мундиров в год.

Фраки для юных великих князей также шили десятками. Однако светскую одежду Николай не любил, что беспокоило его мать, и она заставляла сына надевать ее как можно чаще.

В 1818 г. Николая назначили командиром бригады 1-й гвардейской дивизии, в которую, кроме Измайловского, входил также Егерский полк, в должности генерал-инспектора по инженерной части. Казалось, он достиг того, к чему стремился, – стал военачальником. Наверное, даже если бы великий князь так никогда и не стал императором, он мог бы считать себя счастливым.

До конца жизни Николай сохранил пренебрежительное отношение ко всему штатскому и штатским людям, а также ко всяким теоретическим наукам, которые считал излишними. Для него был характерен практичный подход ко всем вопросам, стремление все упростить до уровня, понятного любому армейскому или гвардейскому полковнику. Такая недооценка наук, равно как и военной теории, в конце его царствования привели к военному краху России во время Крымской кампании. Во внутренней политике страны он стремился к той же простоте. Его взглядам и личной системе ценностей полностью соответствовала предложенная министром просвещения графом С. С. Уваровым идеологическая платформа «Православие. Самодержавие. Народность».

Современники отмечали самостоятельность характера и поведения Николая, которые ярко проявились еще в молодости. Все братья стремились подражать красивому, с изящными манерами Александру. Константин настолько тщательно копировал своего кумира, что это выглядело в глазах окружающих почти карикатурно. Николай держался по отношению к брату-императору подчеркнуто уважительно, но не желал быть его тенью. Он никогда не стеснялся своего высокого роста, юношеской худобы и угловатости, вел себя свободно, любил посмеяться и пошалить и не боялся, что гримаса смеха может нарушить гармонию классически правильных черт его красивого лица.

Уверенность в себе и самолюбие имели и оборотную сторону. Когда Николай считал себя правым, то бывал резок и несдержан, особенно с подчиненными. За это его не любили в гвардии, где офицерами служили представители русских аристократических фамилий. В 1822 г. произошло столкновение с офицерами лейб-гвардии Егерского полка. Николай позволил себе грубо, употребляя оскорбительные выражения, накричать на ротного командира В. С. Норова за мелкие оплошности, которые допустили его солдаты при движении походным строем. Офицеры полка потребовали для Норова права на дуэль с великим князем. Николай, естественно, драться на дуэли не собирался. Тогда все офицеры-егеря подали прошения об отставке, и командиру дивизии генералу И. Ф. Паскевичу с большим трудом удалось примирить обе стороны.

Александр и Николай считались самыми красивыми из сыновей Павла I и Марии Федоровны, и по воле судьбы именно им довелось стать императорами. Таким образом, всю первую половину XIX в. «лицом Российской империи» были настоящие красавцы-мужчины.

Николай, как и его старший брат, обладал великолепной фигурой. Оба они отличались высоким ростом и хорошей осанкой. В юности Николай был худощав, с годами пополнел, но сохранил стать. Современники отмечали правильность черт его лица и античный профиль. Особую величественность его внешности придавали царственные манеры и свободная, но плавная походка.

Француз маркиз де Кюстин, посетивший Россию в 1839 г., так описывал Николая I, которого увидел впервые: «Император на полголовы выше обыкновенного человеческого роста. Его фигура благородна, хотя и несколько тяжеловата. <...> У императора Николая греческий профиль, высокий, но несколько вдавленный лоб, прямой и правильной формы нос, очень красивый рот, благородное овальное, несколько продолговатое лицо, военный и скорее немецкий, чем славянский, вид. Его походка, его манера держать себя непринужденно внушительны. Он всегда уверен, что привлекает к себе общие взоры, и никогда ни на минуту не забывает, что на него все смотрят. Мало того, невольно кажется, что он именно хочет, чтобы все взоры были обращены на него одного. Ему слишком часто повторяли, что он красив и что он с успехом может являть себя как друзьям, так и недругам России».