Золотое яблоко Фрейи
Шрифт:
— Я же сказал, что эта версия слишком соблазнительна для нашего простенького дела. — Арчер потушил сигарету, вытащил из кармана бумажник. — Джейк, мы уходим.
Полусонный хозяин заведения встрепенулся за стой-кой:
— Мало посидели, мистер Арчер.
Томас подошел к стойке.
— Что делать, Джейк. Сегодня у нас с шефом важным день — испытываем паровую бомбу. Слушай-ка, а мистер Браун, старичок в сером костюме…
— Мистер Браун? Бывает, бывает. — Джейк поду-мал. — Третьего или четвертою дня заходил. Он вообще вроде как постоянный клиент — изредка, да
— И с разными людьми, верно? Я готов с тобой поспорить, что в последний раз с ним был наш доктор Беннет, да ты его не знаешь.
— Это который сигары курит? Знаю я его, все приговаривает: «Друг мой». Нет, тот был постарше, с трубкой. Браун называл его Бертом.
— Эх, Джейк, ну как же с тобой спорить? Сам взял да и все рассказал! Ладно, вот тебе пять фунтов — я ведь не угадал.
Томас вернулся к профессору:
— Невезучий я человек — всю жизнь спорю и проигрываю. Пойдемте, док, я вам кое-что покажу. Это в моей машине, если ее не угнали.
Коллеги вышли из паба. Красный «остин» Арчера стоял на месте.
— ПОКА ЭТО САМАЯ НАДЕЖНАЯ ШКАТУЛКА, — заявил Томас, достав из перчаточного ящика «остина» магнитофон. — Даже нечистый не догадается хранить-свои реликвии в моем драндулете. С вами, доктор, сплошные расходы — пришлось купить эту игрушку.
— Скажите, зачем она вам, и я возмещу убытки.
— Эта штуковина записывала ваш бред и неплохо мне помогла.
— Мой бред? Слушайте, Арчер, вы когда-нибудь перестанете издеваться надо мной?
— Кто сказал, что я издеваюсь'? Все объясняется про-сто — вы же четыре дня бредили, ну и…
— Вы шпионите за мной? Так. Бредил я в клинике, понятно. А вы умудрились туда проникнуть с помощью магнитофона. Зачем вам все это нужно, Арчер?
Томас тронул машину.
— На уровне подсознания каждый знает намного больше, чем ему кажется, — память предков, ассоциативные воспоминания…
— Знаю, не школьник. Ну и что? — Профессор сделал акцент на последнем слове.
— Да то, что вы, доктор, рассказали много любопытного.
— Этой железке?
— Да. В бреду вы часто повторяли в различных сочетаниях три слона — «библиотека», «смерть», «картина».
— Ну и что? Опять эта мистика?
— А, вы же стали материалистом! Но все же… Библиотека проходит по делу в двух ипостасях: собственно как хеллингтонская библиотека и как название полотна неизвестного художника. А смерть? Смертью попахивает в замке под названием Хеллингтон. Сопоставьте эти факты, и вы откроете свой сейф. Да я бы все равно догадался.
— Ну да, конечно. Вы, случаем, не собираетесь вы-пустить трактат с описанием методов мистера Арчера?
— Они нуждаются в легкой доработке. А теперь слушайте ответ.
— Ответ на что? Вам не надоело паясничать?
— На то есть свои причины, доктор, поверьте. Впрочем, если вам не интересно знать, что случилось с за-вещанием вашего отца, то ответа на загадку вы не услышите.
— Я весь внимание, Томас, — сказал профессор миролюбиво.
— То-то. Итак… Ваш отец делает предложение этой… Эдсон, принимая ее за леди. Старик узнает об этом и… умирает,
— Но чего, Арчер? Не женитьбы же своей… этой женщины?
— Как раз именно женитьбы, доктор. Но вот что за подоплека… Ясно, что дорога к венчанию расчищается, все это мы знаем наверняка. Спустя несколько лет умирают дочери Эдсон — «в один злосчастный год», как вы выразились. Умирают от туберкулеза, по мнению врачей. У меня на этот счет особое мнение, хотя и отличное от вашего. Итак, Элис Эдсон приближается к чему-то еще ближе. К чему-то такому, ради чего отправляет на тот свет трех родных дочерей! Чем они ей помешали, маленькие и больные? Нет, corpus delicti [6] налицо. — Лицо Арчера помрачнело. — Кто еще стоит на ее пути? Только двое — вы и ваш отец.
6
Состав преступления, (лат.).
— Хотите сказать, что отец начинал кое о ем догадываться?
— Да. Он не был глупцом, вы же гордитесь им. И что он делает? Он составляет завещание, оформляет его и показывает вашей мачехе. При этом рассказывает о хитром конверте. до содержимого которого ей не добраться. Но, что бы он ни написал в завещании, пока его огласят, уладят юрисдикцию, пройдет какое-то время. Вы при этом останетесь с мачехой один на один — у вас нет оснований покидать замок. А тут мгновенный скандал — завещания нет вообще! И вы из Хеллингтона едете в Бултонскую лабораторию исследовать конверт. И ищете то, чего и быть не могло, — это вы сказали сами. Что же сделал Джим Дэвис? Да он подбил адвоката Баркли опечатать п у с т о й конверт — он же доверял Баркли, как самому себе. И… и вы живы, доктор! А вот Элис добирается наконец до своей конечной цели и, дьявол меня побери, вот тут-то я не понимаю, умирает своей смертью.
Дэвис, помолчав с минуту, произнес:
— Конечно, случайность настолько маловероятна… Ничего не понимаю, Томас, ничего. Да, а куда мы едем?
— В университетский яхт-клуб. Я зафрахтовал одно старое корыто под названием «Мираж». Это будет наша штаб-квартира. В вашем доме происходит слишком много таинственного. Эти кучки пепла повсюду мне порядком надоели, док. Да, чуть не забыл. До женитьбы вашего отца Эдсоны жили в Бельгии?
— Нет. Вскоре после знакомства они переехали в — Грилфуд, поближе к Хеллингтону.
— Что, в Грилфуде есть пансион?
— Да, «Веселый месяц». Тогда им владел Берт Норман.
— Вот как? Друг детства вашего отца и любитель имбирного пива?
— Он самый. Эдсоны снимали у него несколько комнат.
— Но Хеллингтон принадлежал им, так?
— Принадлежал, Томас. Но в то время это был за-брошенный парк с развалинами посредине. Жить там было невозможно.
— А ваш отец потратил сотни тысяч на его восстановление. Интересная деталь, особенно если учесть, что он не был филантропом.