Золотое яблоко Фрейи
Шрифт:
— Но зачем миссис Липтон потребовались бумаги «Интерпола»? И этот пепел? И кто открыл сейф здесь, в замке?
— Можно было бы переадресовать эти вопросы мадам, — заметил Арчер.
Липтон только улыбнулась в ответ.
— Хорошо, доктор, слушайте, — начал Арчер. — Я отвечаю вам по порядку: бумаги «Интерпола», компрометирующие Хапигейма, мадам взяла по просьбе своего компаньона О'Нэйла.
— Еще чего! — какой-то сумасшедший дом.
— По просьбе мистера О'Нэйла для уничтожения или передачи тестю. Впрочем, возможно, и для шантажа
— Он играл вполсилы, я не раз говорил.
— Именно, мистеру О'Нэйлу было не до игры. Он полагал, что вы броситесь поделиться с лучшим другом случившимся, а вы молча играли. И мистер О'Нэйл крепко задумался, не стряслось ли что-то непредвиденное у его сообщницы. Вполне естественно, что он и проиграл.
— Бред! — коротко бросил О'Нэйл и отвернулся.
— Видите, ваш друг нервничает. Мистер О'Нэйл знает о сейфе, вмонтированном в секретер? — Арчер показал на бюро черного дерева.
— Да, я показывал Говарду письмо Шрайдера, — ответил Дэвис. — Точнее, мой перевод.
— Ты что, Джо, рехнулся? Какой перевод? — воскликнул возмущенно О'Нэйл. — Зачем я сюда приперся, дурак!
Раздался гром, вспышка молнии высветила бледные лица людей.
— Не переживайте, Говард. Разве не вы наняли парочку специалистов из агентства «Блейк и Томпсон»? — сказал Арчер. — По совету Хаббарда вы решили пере-прятать записи Эдсон в другое место — к этой истории имел неосторожность прикоснуться ваш покорный слуга.
— Бред, — спокойно повторил О'Нэйл.
— Кстати, доктор, — Арчер обратился к Дэвису. — А не мистер О'Нэйл звонил дежурной сестре в клинику Хаббарда?
— Да, я звонил туда, — согласился О'Нэйл. — И не собираюсь вам объяснять, почему меня беспокоило со-стояние здоровья моего старого друга.
— Нет, вы не поняли меня, — возразил Арчер. — Вы, Говард, звонили в клинику еще дважды: первый раз, представившись Маккареном, и через денек — уже как господин Шрайдер — имитировать иностранный акцент не столь трудно, было бы желание.
— Бред параноика.
— Когда мистер О'Нэйл звонил вам на дом, доктор, он наверняка использовал звуковой процессор — на ваших телефонах разговоры записываются.
— Не понял, — сказал Дэвис.
— Кто же еще мог позвонить из Германии от имени «братьев»? Или сообщить вчера миссис Липтон «низким и страшным» голосом о посылке? Своего компаньона нужно подстраховывать, не так ли, мистер О'Нэйл?
— Пошел ты со своим Шрайдером… — процедил тот.
— Говард, ну зачем же так грубо, — сказала Лип-тон. — Если вы действительно попали в скверную историю, все равно ведите себя достойно.
О'Нэйл посмотрел на нее, что-то мелькнуло в его глазах, и он опустил голову.
— Вы никогда не станете крупным ученым, Томас, — Липтон обратилась
— Что делать, мадам? В излишней фантазии меня частенько попрекает и шеф. Позвольте, однако, продолжить. — Арчер повернулся к историку. — Мистер Маккарен, теперь я хочу побеседовать с вами.
— Слушаю вас, — ответил тот.
— В свое время к вам обратилась леди Элис Эдсон с просьбой помочь ей в изучении Евангелия от Луки, датированного 1313 годом. Я имею в виду книгу, лежащую на столе.
— Да, лет двенадцать назад она попросила помочь меня найти числа и их соотношения в тексте.
— И вы посоветовали ей сопоставить номера глав и стихов.
— Да, это нетрудно сделать с помощью компьютера, алгоритм составит и школьник.
— Но ваше предложение она, как вы сказали, начисто отвергла. — Арчер извлек сигарету из пачки.
— В пользу моей версии говорило то, что десятая глава Евангелия была обозначена как двенадцатая. Эдсон высмеяла меня, сказав, что кто-то просто приписал две палочки к римской десятке. В общем, мы разошлись во мнениях.
Арчер щелкнул зажигалкой.
— Маккарен, вы знаете, от чего умер Шрайдер? Историк заметно побледнел.
— От разрыва сердца. А что?
— Это случилось, когда он сидел за рулем своей машины. А вчера абсолютно идентично умер упомянутый ранее в разговоре Браун.
— То есть как идентично? — вздрогнул Маккарен.
— А так — его обнаружили мертвым, сидящим на месте водителя, руки его сжимали рулевое колесо. Эндрю Хаббард также погиб от разрыва сердца. Вы меня понимаете?
— Да. — Историк побледнел еще сильнее.
— Как вы считаете, смерть Отто Шрайдера связана с тем фактом, что вы заочно познакомили его с Элис Эдсон?
— Не знаю. — Историк заметно нервничал.
— Тогда послушайте: там, в библиотеке, где мы обнаружили труп Хаббарда, семь лет назад умерла Элис Эдсон — и у нее не выдержало сердце. Следующий на очереди — человек, узнавший тайну Евангелия, узнавший от вас, Маккарен. И вашим упорным нежеланием назвать его имя он обречен, обречен на смерть от ужаса. Вы вправе молчать, но запомните: его смерть останется на вашей совести…
— Памела?! Нет! Никогда! — закричал Маккарен. — Это неправда, скажи, Ральф!
— Проанализировав все, я пришел к выводу: в убийствах, перечисленных Арчером, виноват я. Томас говорит вам правду, — сказал Беннет. — Я готов дать показания, да…
— Это какая Памела?! — страшно заревел О'Нэйл.
— Джой Памела Ньюменс, — сказал Арчер. — Но я могу ошибаться, я человек женатый…
От страшного удара Арчер покатился, как мячик, по полу.
— Кто сказал Памела?! — надрывался О'Нэйл. — Где ты, дрянь, поганый книжный червь?! А, гаденыш! — Он кинулся к историку, но неожиданный выпад Дэвиса правой снизу остановил его, а удар левой в сплетение бросил навзничь.