Золотоискатели в пустыне
Шрифт:
Процессия остановилась у калитки. Ли Ю открыл ее и под уздцы ввел ишака во двор; за ним последовали солдаты. Любопытные остались на улице, заглядывая поверх ограды. Пао и Хун, полураскрыв рты от удивления, смотрели, как два солдата, подхватив жирного чиновника под руки, бережно спускали его на землю, словно хрупкий сосуд с драгоценной влагой.
— Где хозяин отвода? — обратился он к мальчикам, пронизывая их хмурым взором своих косо прорезанных, заплывших жиром глаз.
— Лю Пи нету, а Мафу в шахте, — ответил Хун.
— Живо беги за ним, мальчик! — скомандовал
— Вот она здесь на дворе! — Хун указал на белевшую кучу кварца.
— Что так мало? Куда еще носите?
— Никуда больше не носим.
— А золото где спрятано?
— Я не знаю… Золото у хозяина, у Лю Пи.
— Обыщите фанзу! — приказал надзиратель солдатам, — Ищите в мешках, в одежде, в сухарях.
Три солдата направились в фанзу. Остальные занялись осмотром двора, тыкали копьями в землю, где она казалась им взрытой.
Не выпуская из рук косички Хуна, надзиратель направился к фанзе и с трудом протиснулся в узкую дверь. В фанзе шел тщательный осмотр; один солдат, сидя на корточках на кане, разворачивал и вытряхивал одеяла и свернутую одежду, щупал и мял валики, набитые ватой и заменявшие подушки, отворачивал цыновки, покрывавшие лежанку. Другой рылся в мешках с провизией, третий концом копья тыкал твердо утоптанную землю пола.
— В топке посмотри! — скомандовал надзиратель. Солдат сунулся к топке; там горел огонек и на треноге в большом котле грелась вода для обеда. Солдат заглянул в глубь отверстия, просунул туда копье, потыкал в разных местах золу и сказал:
— Ничего нет, та-жень.
— Выгреби всю золу, посмотри в ней, — приказал надзиратель.
Солдат стал выгребать концом копья золу из топки; другой, кончивший безрезультатный осмотр ложа рудокопов, шарил в золе руками. Надзиратель, все еще придерживая Хуна за косичку, следил за этой работой.
В это время в фанзу вошел Мафу, за которым выглядывало недоумевающее лицо Пао.
Мафу при виде солдата, шарившего в топке, побледнел и, чтобы скрыть смущение, низко поклонился и пробормотал:
— Ты звал меня, та-жень, я пришел.
— Это рабочий, Мафу! — пояснил Ли Ю, стоявший у дверей.
— Где хозяин отвода? — резко спросил надзиратель, рассерженный тем, что обыск не дал еще результатов.
— Лю Пи ушел домой, на Манас ушел. Жена его очень заболела, умирать хочет, — заявил Мафу, следя глазами за солдатами, выгребавшими золу.
— Вот как! И много золота домой понес?
— Мало-мало понес, лое. Сколько у тебя после размола получили — все взял. Лечить надо, хоронить надо, если умрет.
— А ты что без него делаешь?
— Работаю в шахте, лое.
— И золота в жиле много попрежнему?
— Совсем мало стало, лое. Обманула нас жила; едва показалось хорошее золото и снова скрылось.
— Так я тебе и поверил, негодяй. Золото скрылось, да
— Если не веришь, лое, посмотри сам, своими глазами, — спокойно возразил Мафу, убедившись, что солдат выгреб только золу из топки и не собирался раскапывать в ней землю. — Вот на дворе наша руда, совсем бедная, посмотри сам. Спустись к нам в шахту, осмотри жилу — нет золота. Таких кусков, как мы приносили на мельницу, больше не попадается.
— И посмотрю, сам посмотрю, — крикнул надзиратель. — Ну, что, нашли что-нибудь в золе, в мешках, в кане? — обратился он к солдатам.
— Ничего нет, та-жень!
— А на дворе? Позовите тех, кто искал на дворе!
Вошли остальные солдаты. Один из них подал надзирателю тряпку с табаком и старую трубку мальчиков, найденные в одной из щелей ограды.
— Вот что нашли в ограде, та-жень! А больше ничего нет. Земля во дворе твердая, нигде не копаная. — Надзиратель быстро схватил тряпку в ожидании, что в ней завязано золото. Но уже легкий вес ее разочаровал его. Увидев в ней табак, он с сердцем бросил тряпку на кучу золы. Трубку, которую протягивал ему солдат, сердито отстранил рукой со словами:
— Можешь взять себе!
К великому огорчению Хуна, стоявшего попрежнему возле надзирателя, хотя тот при появлении Мафу уже выпустил его косичку, солдат сунул драгоценную трубку в свой карман. Табак высыпали в золу и вместе с ним несколько крупинок золота, единственный капитал бедных рудоносов.
Сердитый надзиратель двинулся к двери Ему, толстому и неповоротливому, было не под силу спускаться в шахту. Он хорошо знал, как это трудно, потому что пытался уже раз спуститься в шахту при подобном же обыске и чуть не сорвался.
— Ли Ю, возьми с собой двух солдат и спуститесь в шахту! — приказал он. — Осмотрите хорошенько жилу, выбей сам кусок руды из забоя, да поищите, не припрятаны ли где-нибудь золото или богатая руда.
— А мне итти с ними, та-жень, чтобы показать дорогу? — кланяясь, спросил Мафу у надзирателя.
Чиновнику показалось это подозрительным. Он не доверял ни Ли Ю, ни солдатам. Рудокоп мог сговориться с ними, подкупить их.
— Нет, ты останешься здесь. А дорогу пусть укажет мальчик. Эй, черномазый, где ты?
Хун остался в фанзе, чтобы скорее собрать драгоценный табак. На глаза надзирателю попался Пао, присевший в тени ограды.
Пао поднялся и пошел к шахте, сопровождаемый Ли Ю и солдатами. Один за другим все четверо скрылись в темной дыре. Надзиратель, велев подать себе низкий столик, который рудокопы ставили на кан для еды, важно расселся на нем возле кучи руды на дворе и стал рассматривать кусок за куском в надежде найти богатое золото и конфисковать его. Оставшиеся солдаты присели в тени фанзы на корточки и закурили трубки. Мафу стоял возле них, с улыбкой следя за действиями надзирателя. Ограда со стороны улицы попрежнему была унизана головами любопытных, перебрасывавшихся замечаниями. Ишак, привязанный в углу, спал, опустив голову; по временам только звякали его украшения, когда он вздрагиванием кожи или хлопаньем ушей сгонял назойливых мух.