Золотой адмирал (Пират Ее Величества)
Шрифт:
Кроме того, он, разумеется втайне, намеревался вырезать из некоторых высоких тисов, осеняющих кладбище, новые носовые доски для корабля. Деревья эти посажены были столетия назад среди могильных камней, чтобы, с одной стороны, ценные тисы могли уберечься от гибели, а с другой — отгоняли злых духов.
От стайки лодчонок, подгребших под кормовой подзор «Первоцвета», раздались пронзительные крики.
— Pan! Por el amor de Dios, un poco de pan! Хлеба! Христа ради, немножечко хлеба! — просил человек за рулем протекающей гребной лодки. Двое его похожих на огородные пугала товарищей бросили весла и умоляюще воздели вверх руки, похожие на когтистые лапы, при этом
— Еды, сеньоры, — плачущим голосом просил старик, — во имя Святой Девы, дайте нам какой-нибудь еды. Мы изголодались.
То, что он говорил чистую правду, было очевидно: там, на дне его скифа в грязной воде, словно куча тряпья, безжизненно лежала изможденная девочка-подросток.
Все эти с надеждой глядящие вверх испанцы выглядели истощенными, а их темнокожие руки и ноги просто напоминали высохшие ветви деревьев. Они вращали глазами и щебетали, как обезьяны, но столпившиеся у борта бородатые краснолицые англичане только поплевывали на воду. Им, выросшим среди голода и неопределенности существования в силу избранной профессии, — сегодня ты жив, а завтра утонул, — подобная нищета была не в диковинку и не задевала сердца. А лодчонки с причалов гавани все подходили и подходили.
— Стойте, мерзавцы! Прочь от судна! — взревел Фостер. — Боцман! Взгрей канатом любого негодяя, кто попытается залезть на борт! — Но он запоздал со своим приказом. С полдюжины невероятно оборванных людей уже ухватились за носовые цепи и начали взбираться на рею блинда.
Капитан повернулся. Единственный глаз его горел огнем.
— Гарри, живо освободи мое судно от этого галдящего сброда. Кажется; я вижу там шлюпку коменданта порта, и будь я проклят, если он увидит «Первоцвет» воняющим этими висельниками.
Боцман и его подручные, обыкновенные матросы, стали со всем усердием сбивать кофель-нагелями [15] вцепившиеся в фальшборт костлявые руки. Оборванцы, изрыгая проклятия, вынуждены были снова попрыгать в свои обшарпанные дырявые лодки.
Хоть и довольный тем, что «Первоцвет» так быстро очистили от непрошеных гостей, Уайэтт был поражен бесконечным отчаянием, написанным в глазах одного изможденного от голода человека — судя по его одежде, погонщика мулов. Он стоял на коленях в своем утлом челне и умоляюще сжимал руки.
15
…сбивать кафель-нагелями… — Кофель-нагель — гладкий металлический или деревянный штырь, длиной около тридцати сантиметров для крепления снастей бегучего такелажа.
— Благороднейший из благородных, — крикнул он, задрав вверх лицо, — молю Бога, чтобы вам никогда не оказаться в такой нужде. Только вчера от голода умерла моя нинья [16] . В доме у меня не осталось ни корки хлеба, ни капли оливкового масла. Если я не достану еды, пусть даже совсем немного, мой маленький сын не доживет до следующего рассвета.
Рука Уайэтта потянулась к подсумку на поясе. В нем он обычно хранил сухарь и кусок сыра, которые облегчали ему слишком долгую вахту.
16
Нинья (исп.) — девочка, малютка.
Мастер Гудмен заметил
— Не надо, мастер Уайэтт! Вы привлечете всю эту грязную шайку к нам на борт.
— Что правда, то правда. — Тем не менее Уайэтт бросил свою сумку в страждущие руки погонщика мулов и был вознагражден взглядом такой невыразимой благодарности, что долго потом не мог его забыть.
Глава 2
КОРРЕХИДОР БИСКАЙИ
К утру 26 мая 1585 года не только мастер Гудмен, но и Джон Фостер и его рыжеволосый помощник чувствовали сильное раздражение, смешанное с растущей тревогой. Что происходит? Не только они, но и вся команда «Первоцвета» стали понимать, что портовые власти в Бильбао ведут какую-то нечестную чиновничью игру.
Они требовали больше, чем обычная взятка? Дело, похоже обстояло именно так. Дон Франциско де Эскобар, коррехидор Бискайи, и его начальник порта все еще не подписали разрешения на торговлю для «Первоцвета», хотя эти сановники все время обещали, и довольно любезно, что привезут сей исключительно важный документ.
— Чтоб они сдохли, эти длинноносые папские лисы! — рычал Гудмен, смахивая пот с крутого, обожженного солнцем лба. — Вот уж истинно по-испански: хитро вытягивать незаконные деньги, в то время как их народ погибает от голода.
За последние два дня погода стала жаркой не по сезону, и гавань Бильбао превратилась во влажный, лишенный воздуха душный котел, в котором английской команде оставалось только ругаться, потеть и изнемогать от жары среди отвратительного зловония, исходящего от подводной части их барка. Кроме того, хранящаяся в кормовом трюме капуста стала приходить в печальное состояние и вонью давать о себе знать, тогда как питьевая вода в бачке подернулась бледно-зеленым цветом и в ней появились новые формы жизни, внушающие брезгливость.
— Эта дрянь никогда не была нектаром, — заявил перевозчик, отплевываясь, — но теперь она, ей-богу, на вкус такова, будто с неделю простояла в сапогах какого-нибудь солдата.
— Хоть убей, не могу понять причину этой задержки, — промямлил мастер Гудмен ртом, набитым соленой рыбой и жареной капустой. — Мы прекрасно знаем, что проклятые доны действительно голодают, а им известно, что мы привезли кладовую на плаву, так почему же они не хотят торговать?
Суперкарго выглядел глубоко обеспокоенным — и небеспричинно: дальнейшая порча его товаров была неминуема. В такую жарищу даже рыба и говядина, лежащая в рассоле, начали приобретать радужные оттенки приближающегося гниения.
Однако первостепенной заботой Джона Фостера являлось то ненадежное состояние, в котором оказался «Первоцвет»в отношении запаса воды. Требовалось что-то предпринять — и незамедлительно.
Нанизав кусочек соленой рыбы на кончик складного ножа, капитан отправил его в рот, и его заросшие черной бородой челюсти методически заработали.
— Эй, мастер Гудмен, я не меньше вас виню дона Франциско в этой нерешительности, но при любом раскладе я завтра же должен пополнить запас воды в моих бочках или идти в Гипускоа [17] или еще в какой-нибудь ближний порт, где паписты охотнее согласятся на торговлю с вами.
17
…идти в Гипускоа… — Гипускоа, соседняя с Бискайей провинция Испании.