Золотой дождь
Шрифт:
В машине ехали два пассажира, одетые не по-зимнему легко. Впереди, откинувшись на спинку сиденья, с висевшим на нём тёмно-синим пуховиком, сидел темноволосый мужчина с аккуратно подстриженной бородой. Правильные черты лица и нос горбинкой делали его похожим на древнего римлянина из знатного рода, а коротко подстриженная бородка придавала профессорскую интеллигентность. На столике, втиснутом между сиденьями, лежала его лохматая шапка.
– Я надеюсь, под утро мы будет в Нижнем Бестяхе? – тоном, не вызывающим сомнений, сказал пассажир, сидевший впереди.
– Как всегда, – ответил водитель, убавляя звук магнитофона. – На АЯМе мне знакома каждая ямка. А вообще – лучше не загадывать. Я обычно говорю «должны быть», а то…
Водитель не договорил, машину резко тряхнуло, все подскочили. На время установилась тишина, стало слышно, как урчит двигатель машины, шумит печка. Молчание нарушил другой пассажир. Это был высокий мужчина в тёмно-синем свитере с короткой стрижкой, обнажавшей далеко заходящие залысины. Его глаза закрывали тёмные очки в массивной роговой оправе.
– За эту поездку мы накатаемся на месяц вперёд, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – В последнее время я дальше Нерюнгри не ездил. Днями вот собирался…
Он зевнул, расслабленно развалившись на заднем сиденье. Во всём его теле чувствовалась усталость, накопившаяся за наряжённый трудовой день.
– Нам вообще-то можно было ехать по Алдану, – произнёс он сонным голосом, – но там нет дороги. Просто удивительно, до сих пор никто не пробил зимник. А ведь по реке было бы ближе.
– Я так не думаю, – послышалось впереди. – Лёд очень скользкий.
Главный инженер артели старателей «Куйга» Арнольд Михайлович Вербицкий в последние дни был на взводе. Меньше месяца назад он пережил один аврал: сдал отчеты по разработке трех участков золота, и вот совсем неожиданно «прилетела» новая проблема. По поручению председателя старательской артели Чугая Вербицкий занимался сбором материалов по новому объекту. Всё бы было ничего, да он находился совершенно в другом районе, где они никогда не работали. А причиной этого странного, на взгляд Вербицкого, распоряжения шефа стало непроверенное сообщение главного геолога Белова. По его словам, на каком-то никому не известном Уйгуре нашли золото. Этот объект находился в Верхоянье и пока никому не принадлежал. При определённом стечении обстоятельств он мог достаться кому угодно. Председатель артели увидел в этом явную выгоду для своего предприятия.
«А почему бы нам там не поработать? – подумал Чугай. – Хороших участков почти не осталось, а тут бери – не хочу. Если сведения Белова подтвердятся, то Уйгур я приберу к своим рукам».
Итак, задача была поставлена, а «крайним», как часто случалось, стал Вербицкий. Уже через неделю ему нужно было доложить о полученных результатах. Не каждый день приходилось главному инженеру решать такие непростые задачи, но он был опытным бойцом, повидавшим на своём веку немало.
В Алдане, взамен государственных предприятий, рождались новые старательские артели. Оснащённые приватизированной техникой, доставшейся в наследство от прежних владельцев, и поддерживаемые свежеиспеченными законами, старательские артели росли как грибы после дождя. В отличие от них, артель «Куйга» была создана до «великой» перестройки и к временам старательского бума уже крепко стояла на ногах.
– В Бестяхе перекусим и двинем дальше, – поглаживая бороду, сказал Вербицкий. – Я знаю там одну приличную забегаловку, поедим блинов с домашними сливками. На АЯМе такими не кормят больше нигде.
Наклонившись вперёд, Белов пробасил:
– А что, в Якутск мы не заедем? Всего-то дел: переехать через Лену – и мы на месте.
Главный инженер отрицательно покачал головой.
– Только на обратной дороге, – сказал он усталым голосом.
Весь сон у Белова сняло как рукой, взгляд стал напряжённым. Нужно было спасать положение.
В эту артель он пришёл недавно. В сложное время Чугай пригласил его из геологоразведочной экспедиции, где он также занимался золотом. Белов оказался очень толковым геологом и хорошим организатором. За эти качества в артели его уважали, а Чугай с ним считался.
Вербицкий молчал, видимо, просчитывая возможные варианты, хотя и так было ясно – времени у них в обрез. Впереди показался гружёный КамАЗ с прицепом, уазик пошёл на обгон.
– Нам надо засветло добраться до Хандыги, – нарушил он молчание. – Это почти тысяча вёрст от дома, – рассматривая водительскую кабину обгоняемого КамАЗа, сказал он, оборачиваясь к Белову: – Петро, так?
Водитель нехотя кивнул. Было видно, в своих мыслях он далёк от их разговора.
– Мне нужно в конторе забрать бумаги, – стал объяснять обиженный Белов. – Там же есть карта района Маймакана и Уйгура.
– Всё, что нужно, я взял, – показав на портфель, стоявший в ногах, жёстко сказал Вербицкий. – Владик, мы и так по твоей милости тут трясёмся, а тебя ещё куда-то потянуло. – Его губы тронула лёгкая усмешка, которую не увидел собеседник. – Ты уже должен знать шефа: за свои предложения ответственность несёт сам автор. Ну ладно отправил бы тебя одного, а то пристегнул ещё меня. Теперь все мои планы накрылись, так сказать, пошли коту под хвост. Ох-х!
Он потянулся и сладко зевнул. Как по команде зазевали водитель и Белов.
– Всё, мужики, я сплю, – откинувшись на спинку сиденья, едва слышно пробурчал Вербицкий. – До Улуу прошу меня не кантовать.
Небольшой посёлок дорожников Улуу находился ровно посередине между Якутском и Алданом. Прямо возле трассы стояли автозаправка и несколько частных дорожных закусочных. В Улуу старатели всегда останавливались передохнуть.
После университета Вербицкий несколько лет работал рядовым геологом в крупной геологоразведочной экспедиции, а потом довольно быстро пошел вверх по служебной лестнице. И там судьба свела его с председателем старательской артели «Юхта» Федотом Чугаем, крепким хозяйственником и предприимчивым руководителем. Ещё в советское время, несмотря на всевозможные препоны и открытую неприязнь ряда министерств к старательской форме добычи золота, он смог создать свою старательскую артель. Поначалу Чугай работал на площадях, непригодных для промышленной разработки драгоценного металла, а со временем сумел приобрести тяжёлую землеройную технику. Артели стало тесно на некондиционных объектах, потребовались приличные полигоны с большими запасами металла.
Именно тогда Чугай познакомил Вербицкого со своим сыном Василием, кадровым офицером Советской Армии, приехавшим в отпуск из далёкого гарнизона. При первой же встрече оказалось, что у молодых людей много общих интересов. Пожив несколько дней на старательском участке, они засобирались на рыбалку.
Старательский вездеход был довольно старым, отслужившим свой век на армейской службе. В лесу и на болотистой местности он просто летел, подминая под себя кустарник и небольшие деревья. Зато, как только на его пути попадались развалы камней, вездеход не выдерживал: гусеница широкой полосой оставалась лежать позади. Несколько раз им приходилось менять траки. Тут Вербицкий был незаменим.