Золотой истукан (др. изд.)
Шрифт:
Она смотрела, но взгляд ее был совеем не такой, как давеча, на реке. И улыбалась синими губами, но тоже иначе. Мертвые улыбаются по-своему.
Больше всего поразила Руслана не жуткая улыбка, не равнодушный, отрешенный взгляд Ануш, не багровые полосы от ударов плетью по всему телу, не чернота окоченевших ног, а правая грудь, наискось разрубленная надвое, и грубая веревка, втиснутая в глубокий разрез на этой смуглой груди.
Сосок, темный, крупный, оказался на нижней половине, и на самом его конце замерзла алая капля.
У Руслана как-то диковинно задергалась голова, - будто ее, мотая из стороны в сторону, кто-то резко встряхивал за волосы. Не жалость к Ануш,- какая уж тут жалость, закаменело сердце, - и не ужас при виде смерти, - насмотрелся он на нее, - а нелепость, кричащая нелепость того, что случилось, ударила его по душе.
Вот, была у женщины грудь, и женщина небось гордилась, любовалась ею, тугой и круглой. И небось кто-то там, за горами, целовал эту грудь, в страсти припадая дрожащими горячими губами к этому соску.
Веточка, которую она давеча кинула ему, еще у него в руке, а самой уже нет.
Что же ему - только и подбирать после них то черевички, то веточки?
– Смотрите все! Так будет с каждым, кто вздумает бежать.
– Не убий, говоришь?
– Заповедь шестая.
– Что надобно сделать… чтоб перейти в твою веру?
– глухо сказал Руслан.
– Не в мою, в Христову. Она ж и моя.
– Ну, в Христову. Надобно пройти таинство крещения, омыться от всех старых грехов, то есть умереть плотски и возродиться для духовной жизни.
– Умереть?!
– Условно. Кто не родится от воды и духа, не может войти в царство небесное, сказал Иоанн.
– Давай.
– Но созрел ли ты для веры Христовой?
– Созрел.
Ледяной ветер хлещет, как сто хазарских бичей. На привале, переговорив с начальником стражи и получив его согласие, проповедник отвел Руслана с Карасем подальше от пленных, за бугор, под которым в бочаге блестел на поверхности мутной воды тонкий серый лед.
– Обнажись, - приказал старик.
Не много времени ушло у Руслана, чтоб обнажиться,- скинул рубаху, порты скинул рваные, и весь тут.
– Сыне, что за узелок у тебя на вые?
– Русская земля.
– Сними, брось.
Руслан взял узелок в руку, хотел сорвать, - но тут вся его сущность взбунтовалась: все равно, что сердце вынуть, бросить.
– Пусть висит, - сказал он робко.
– Не кумир же, не идол. Не то, что на земле, - а сама земля.
– Брось.
– Не брошу.
– Брось!
– Ну, тогда… не буду креститься.
– Упрямое ты чадо. Господи, прости неразумным их неразумие!
Старик разбил палкой лед в бочаге, сунул, бормоча молитву, в грязную воду серебряный крест, дунул Руслану в лицо, дунул на воду, чтобы придать ей благодать.
Руслан дрожал, - не от холода, от волнения: шутка ли, сейчас он умрет, хоть и условно, и тут же возродится к новой жизни.
– Повторяй за мною символ виры! Я верую, что есть единый бог…
– …единый бог…
– творец мира, извлекший его из ничего словом своим, рожденным прежде всех веков.
– …всех веков.
– Я верую…
– …верую…
– что слово сие есть сын божий, многократно являвшийся патриархам под именем бога…
– …хам под именем бога…
– …одушевлявший пророков…
– …вши пророков…
– …спустившийся по наитию бога духа святого в утробу девы Марии, воплотившийся и рожденный ею; что слово это - господь наш Иисус Христос, проповедовавший…
– …во вши…
– … новый закон…
– …во вши… вый закон…
– … и новое обетование царства небесного.
– … бесного.
– Я верую…
– …верую…
– что Иисус Христос совершил много чудес…
– …шил много чудес…
– был распят, на третий день по смерти своей…
– …спят на третий день по смерти своей…
– …воскрес и вознесся на небо, где сел одесную отца своего.
– …сную отца своего.
– Что он вместо себя послал духа святого, чтобы просвещать свою церковь и руководить ею.
– …дить ею.
– Что в конце концов он придет с великой славой даровать своим святым жизнь вечную и неизреченное блаженство…
– …женство…
– …и осудить злых людей на вечный огонь, воскресив тела, как наши, так и всех других людей.
– …тих людей!
– Сойди,- указал священник на воду.
Плюхнулся Руслан в ледяную купель, окунулся всем телом…
– Выйди и облачись.
Руслан, цепляясь за пучки сухой жесткой травы, вылез из ямы,- вода на коже стала тут же замерзать: тонкий слой льда заблестел по всему телу, как на кувшине глазурь. Старик надел ему на шею медный крестик, на плечи - новую белую рубаху.
– В знак полного обновления нарекаю тебя, раб божий, христианским именем Роман!
– Он размашисто осенил смерда крестным знамением: будто укрепил его стать и заодно перечеркнул его суть.
Новообращенный поцеловал ему руку, сказал другу, с трудом унимая перестук зубов:
– А ты, Карась?
– Я… погожу, погляжу, - дело темное. Беги к костру, обогрейся, а то прямиком угодишь в небесный чертог…
Почему проповедник сказал, что крещение не дает блаженства на земле, что оно лишь путь к достижению высшего блаженства после смерти, когда душа человека соединяется с богом? Раб божий Роман сподобился достичь блаженства уже здесь, на земле.
Он благодушно улыбается в ответ на угрозы стражей, терпеливо сносит пинки и брань, оскорбления, покорно делает, что ему велят: на стоянках носит воду и хворост, разжигает костры, помогает хазарам ставить палатки, чистить лошадей.