Золотой Триллиум
Шрифт:
Плыли они вверх по небольшому притоку Нотара. Солнце заходило за могучие хребты западных гор. Дважды разведчики-уйзгу сообщали, что к горам направляется большой отряд скритеков. Однако на южном берегу реки против них собиралось войско — уйзгу и ниссомы северных кланов.
Многих воинов-ниссомов Кадия узнавала — они воевали против Волтрика. И два раза она просила, чтобы ее высадили на берег: надо было предупредить вождей об иллюзиях.
Сновидец-хасситти был вне себя. Никакими средствами ему не удавалось рассеять облако мрака, окутавшее север. И Кадия не решалась вновь поискать Харамис.
На
Да и воздух утратил тепло болот. Оддлинги кутались в плащи из камыша и предложили их своим спутникам. Для синдонов они были слишком малы, но Кадия с благодарностью тоже закуталась в плащ. Он, правда, оказался не такой хорошей защитой от горных ветров, как она надеялась.
Затем уйзгу, управлявшие лодками, с сожалением сказали, что не могут просить римориков продолжать путь: такой холод не для обитателей болот.
Так что им пришлось вновь идти пешком, а это было заметно медленнее. Но земля под их ногами тут была твердой.
Впервые Кадия увидела корявые, исхлестанные ветрами горные деревья. А воздух по утрам был таким ледяным, что обжигал горло. И дышалось ей тяжело. Утром, после того как уйзгу высадили их на западном берегу, Ламарил использовал свой жезл совсем по-новому. Уравновесив его на ладони, он сосредоточенно уставился на сверкающий металл.
Кадия теперь носила амулет поверх кольчуги, чтобы легче уловить предупреждение. Уже несколько дней он светился и был теплым — верный знак, что они приближаются к источнику Силы.
Жезл на ладони Ламарила дрогнул и чуть повернулся, указывая на юг. Он возвратил его в прежнее положение, но жезл вновь повернулся. И они пошли в этом направлении.
Перед ними открылась долина между двумя отрогами гор. Галька под ногами указывала, что идут они по руслу высохшей речки, а может быть, потока, который нес тут свои воды только в определенный сезон. Пышная растительность болот исчезла, сменилась жесткой сероватой травой с острыми краями, как убедилась Кадия, когда поскользнулась на гальке и ухватилась за пучок стеблей, чтобы не упасть, — потом она еще долго слизывала кровь с порезанных пальцев.
Шли они не бесшумно. В узких местах оружие звенело, задевая валуны. Один раз сверху донесся крик, и они увидели в небе распростертые крылья ламмергейера: огромная горная птица спустилась пониже, словно желая получше рассмотреть, кто это вторгся в ее горы. Ламмергейеры были в услужении у Харамис. Если бы можно было послать ей весть с этим дозорным! Кадия проводила взглядом улетающую птицу. Но, наверное, ее сестра знает, что надвигается беда, и ламмергейер предупредит ее об их появлении.
Долина сузилась в ущелье с высокими скалистыми стенами, которые становились все выше. И уже ни деревьев, ни травы, а на каменных обрывах — древние следы, которые оставил бешеный поток, пролагая себе путь.
Крутой поворот — и путь им преградила каменная стена, серую поверхность которой там и сям покрывали тускло-красные и бледно-желтые пятна. Видимо, кристаллы, решила Кадия, всмотревшись в них. Русло здесь уводило на юг, но Ламарил
Кадия ахнула. Жезл вырвался из руки Ламарила — нет, он не метнул его! — и, ударившись о камень, замер горизонтально, словно вонзившись в него. И в тот же миг ее амулет взлетел, натягивая цепочку, которая впилась ей в шею, и тоже повис в воздухе. А когда девушка схватила его, ей показалось, что он зажат в невидимых тисках.
Кристаллы на каменной стене засветились. Теперь Кадия увидела, что они слагаются в узоры, напоминающие вытканные записи племени Джегана или знаки в древних книгах Ялтана.
Ламарил протянул руку к жезлу и оторвал его от стены. Несколько мгновений надпись продолжала светиться, затем угасла. Синдоны собрались тесной группой. Губы Ламарила сурово сжались.
Кадия ощутила тревогу — не то чтобы страх, но скорее смущение, словно после прямого нарушения какого-нибудь старинного запрета; что-то подобное испытывал Джеган, когда они впервые отправились с ним по дороге в Ялтан, куда путь ему возбраняла древняя клятва, данная его племенем.
Ламарил повернулся влево к каменной осыпи, опасной и ненадежной на вид, возле которой стена кончалась.
Они сняли заплечные мешки и связали их в несколько тюков. Готовясь к трудному подъему, они сбросили и плащи. Кадия посмотрела на Са-лин — сможет ли немощная уйзгу одолеть такую крутизну?
Но ведунья выглядела спокойно. Она привязала посох к спине и стояла, вытянув руки и разминая пальцы, словно чтобы придать им цепкость.
Хасситти уже столпились у подножия осыпи и проверяли ее надежность. Их когтистые ноги и руки были словно созданы для такой задачи, и они начали уверенно карабкаться вверх. Джеган и уйзгу последовали за ними более медленно и дважды замерли в неподвижности, когда мимо скатывался сорвавшийся камень.
Кадия проверила, надежно ли прикреплен меч, а короткое копье оставила с мешком.
Она не знала, насколько ловко сумеет взбираться, но тем не менее надо было помочь Са-лин. Она указала на свернутую веревку у мешка одного из синдонов.
Вместе! — послала она мысль ведунье.
Ламарил, хотя направляла она мысль не ему, резко обернулся. Но возражать не стал, а просто взял веревку у товарища и протянул ей.
Салин покачала головой и попятилась. Но Кадия без лишних разговоров накинула петлю на талию маленькой ведуньи и затянула прежде, чем та успела ускользнуть. Девушка решительно направилась к осыпи, а сзади наготове стоял Ламарил во главе более тяжелых синдонов.
ГЛАВА 22
Кадии еще ни разу не приходилось проверять свою сноровку подобным образом, ведь в болотах не было скал. Однако она понимала, что должна смотреть только на камни перед собой. Щелей, чтобы цепляться руками и ногами, было предостаточно, но выдержат ли камни ее вес? Они ведь иногда покачивались и под оддлингами, которые ниже ее и легче.
Продвигалась она очень медленно, тщательно проверяя надежность каждой опоры. Она ободрала кончики пальцев и обломала все ногти, всовывая их в узкие щели, пока ее обутые в сапоги ноги нащупывали отверстия пошире. Но так или иначе, она понемногу поднималась все выше и выше.