Золотой выстрел
Шрифт:
Сориентировавшись по компасу, они взяли направление на восток в сторону моря, доступ к которому перекрывали три ряда дремучих горных кряжей.
Двигались споро, стараясь побыстрее уйти от места падения вертолета.
Два морпеха, привычные к стремительным марш-броскам и переходам, шли ритмично, не делая остановок…
Кто— кто, а полковник милиции Дубровин цену золоту знал во всех тонкостях. Прослужите сыскарем десять лет в районе, где старатели бродят по таежным ручьям и рекам с лотками, трясут в проточной воде песок; где охотники за уже добытым металлом выслеживают удачливых промысловиков и с первого выстрела ухитряются
Пообщайтесь столькоже лет как он с людьми, которые покупают у старателей добытое золото, покупают незаконно, однако никогда не попадаются, поскольку умеют делиться с людьми влиятельными и нужными, и вы будете понимать очень многое.
Полковник милиции Дубровин никогда никому не скажет ни на исповеди ни в суде под присягой о том, сколько блесток золота прошло через его руки ипотом прилипло к пальцам.
Это только дураки надеются на то, что государство обеспечит им безбедную старость, положив достойную пенсию. Дубровин знал наизусть все игры, которые вершатся под сенью закона, знал и потому позволял себе втихую поддерживать тех, кто силен и постольку поскольку занимался делами слабых, требовавшихбольших усилий для защиты их интересов и прав.
В прозрачном с остеклением во всю стену «аквариуме», предназначенном для оперативного дежурного по Управлению внутренних дел, на пульте связи под плексигласом лежала бумажка, озаглавленная одним словом «Молния». В ней перечислены позывные-пароли «Гюрза», «Соловей», «Кукушка», «Рысь»… Кому они принадлежали знал только сам начальник управления полковник Дубровин. Позывные служили ему сигналами для выхода на связь с собственной агентурой.
Кто были эти люди, какие сведения приносили шефу в своих хоботках, не знал никто. О любом случае выхода на связь по паролю начальнику докладывалось немедленно в любое время дня и ночи. Где и когда он встречался с информаторами, о чем говорил с ними, опять же не знал никто. Сразу после использования даже одного пароля, их тут же меняли всем, чтобы не было возможности проследить динамику связей. Дубровин был оперативником с большим стажем и опытом и знал, как сделать тайное тайным.
Но события иногда ломают любые ухищрения конспирации. Во время дежурства по Управлению майора Шипова на связь открытым текстом вышел абонент с позывным «Рысь». Приняв сообщение, майор взбежал на второй этаж, прошел в кабинет начальника. Дубровин проводил оперативное совещание. Когда дверь открылась, все головы повернулись к человеку, который посмел появиться у шефа, когда его не звали.
Дубровин посмотрел на Шипова с неудовольствием.
— Что-то горит?
— «Молния», товарищ полковник.
Шеф бросил взгляд на часы.
— Прервемся, товарищи. Можете перекурить.
Загрохотали сдвигаемые с мест стулья. Участники совещания высыпали из кабинета, радуясь возможности надышаться дымком.
Майор передал полковнику кассету с записью, которую сделал, принимая сообщение. Дубровин вставил кассету в магнитофон.
— «База», «База»… Это «Рысь». «Рысь» это. Меня обстреляли… Падаем. Вижу Харабун. Я «Рысь». У меня груз. Большой груз. «База», нужна помощь. Мы у Харабуна…"
Голос пропал, только пустая лента, которую протягивал механизм, слегка шипела.
Дубровин перемотал ленту и еще раз прослушал запись. Посмотрел на Шипова.
— Ты понял о
Шипов умный: знал — быть слишком понятливым дело опасное: начальство понятливых примечает и перестает им доверять.
— Виноват, товарищ полковник.
— «Рысь» — это дирекция «Тучарзлота». Быков. Роман Федотович. Его вертолет, как я понял, обстреляли у горы Харабун. На борту груз с приисков. Понимаешь?
Шипов присвистнул: ни хрена себе новость! С «Тучарзолотом» управление имело официальный договор об охране ценных грузов. У фирмы была своя охрана и для милиции выполнение договора особых трудностей не представляло. Сам договор для Быкова служил всего лишь удобной, причем вполне легальной возможностью перечислять на счет управления деньги для премирования личного состава. По пустякам Дубровина Быков не беспокоил. И если вдруг он обратился за помощью, значит на самом деле случилось нечто серьезное.
— Что прикажете?
— Прежде всего не свистеть.
— Виноват, не сдержался.
— Не в том смысле, Шипов. О происшествии знаем двое — я и ты. И не свисти о этом никому.
— Так точно!
— Подними группу Стригина. С полной выкладкой. Передай дежурство помощнику, сам займись транспортом. Группу надо срочно выбросить к Харабуну. Попроси вертолет у авиаторов.
— Не выйдет. Управление должно летунам сто пять миллионов. Машину они не дадут.
Дубровин задумался, машинально потирая руки.
— Какие местные рейсы проходят рядом?
— В двенадцать есть грузовой борт на Курам.
— Договорись, пусть возьмут отделение Стригина. Высадят где-нибудь рядом с Харабуном. Дальше они дойдут сами…
Отделение подполковника Стригина — в постоянной готовности немедленно среагировать на любой срочный вызов. Обычно в неделю приходилось делать два-три выезда, и бойцы отряда привыкли к риску и тревогам.
Подполковник Стригин явился в кабинет начальника управления без задержки.
— Слушаю, товарищ полковник.
Дубровин стоял опершись руками о стол, на котором была расстелена топографическая карта. Точная копия той, что так разочаровала Пак Дэ У, когда ему ее достал старательный Нам Ир.
— Смотри сюда, — Дубровин начал торопливо объяснять Стригину ситуацию. — Это Харабун. Здесь, — полковник провел по карте карандашом прямую линию, вертикально падавшую с севера на юг, — проходит летная трасса. Происшествие произошло где-то в этих местах. — Карандаш очертил овал вокруг горы Харабун. — Быков сообщил, что вертолет обстрелян. Это скорее всего дело рук какой-то банды. Два, максимум четыре человека. Нет сомнений, их цель — золото. Во всех случаях, завладели они им или нет, уходить будут на юг или юго-запад. По долинам Урейки и Уюна. Иных путей там нет. Вас выбросят здесь… — Указка ткнулась в точку, где хребет ломался и двупалой лапой простирал отроги к юго-востоку. — Перекроете оба выхода в долины. Задерживайте всех…
— Если там работала банда, — сказал Стригин, — без стрельбы не обойдется. — И, поясняя свою мысль, добавил только одно слово. — Тайга…
Дубровин недовольно скривился.
— Будь я уверен, что все обойдется разговорами, то посылал бы не вас, а участкового Митькина.
Участковый милиционер Митькин в управлении был притчей во языцех. Два пятиклассника встретили его в подъезде жилого дома и, угрожая ножом, отобрали пистолет Макарова. Случайно вошедшая в подъезд пенсионерка увидела происходившее и хозяйственной сумкой, в которой находилась булка черного хлеба и два кило картошки, отходила хулиганов по башкам и помогла доставить их в отделение.