Золотой выстрел
Шрифт:
Результат огневого удара нельзя было считать эффективным. Тем не менее Пак Дэ У предположил, что русские — а он все еще не сомневался, что это были именно те люди, которые несли золото — постараются тут же скрыться, уйти в тайгу. Поэтому он приготовился дать команду на преследование.
Однако произошло то, чего Пак Дэ У никак не ожидал.
Огневой налет не испугал русских, не остановил их, не заставил отступить или изменить маршрут.
Все это было не столько загадочным, сколько пугающим. Пак Дэ У готовился к любым неожиданностям, но только не к серьезному
Еще больше его испугал взрыв гранаты, который прогремел в тылу позиции, там где располагались пулеметчики.
Выяснять что там произошло Пак Дэ У не счел нужным. Его учили действовать из засад, использовать фактор внезапности, нанести урон и встретив сопротивление, быстро покидать место боя.
Даже не задумываясь над возможными последствиями, Пак Дэ У подал команду:
— Отходим!
Его команду перекрыл громкий перестук двух «калашниковых», которые ударили по позиции засады оттуда, где находились пулеметчики.
Ким Дык куда лучше умел оценивать обстановку, чем Пак Дэ У. Уже по тому, как после обстрела русские растянулись в цепь и в боевом порядке продолжили движение, он понял — хорошего ждать не приходится. Люди, двигавшиеся им на встречу, судя по всему, умели воевать и отступать не собирались.
Две подготовленные заранее стрелковые ячейки на правом фанге позиции были свободны. Если их занять, то можно кинжальным огнем с фланга остановить русских, воспользоваться их заминкой и самим уйти в лес.
Махнув рукой Пак Ду Бону, Ким Дык вскочил и бросился к новой позиции. Он споткнулся о тело лесармейца, убитого выстрелами с тыла, сумел удержать равновесие и упал за каменный бруствер ячейки.
Пак Ду Бон в это время прикрывал его автоматным огнем…
Стригин, приказав продолжать группе движение вперед, допустил еще одну последнюю в его жизни ошибку.
Он был твердо уверен, что те, кто захватил золотой груз вертолета не решатся встретить свинцовым ливнем отряд спецназа и навязать ему бой. В положении бандитов куда умнее было бы взять ноги в руки и попытаться по-быстрому скрыться в тайге. Но дальше этой мысли Стригин не пошел. Поэтому он не отдал приказ остановиться, понаблюдать, установить кто и почему вступил с ними в перестрелку.
Никогда не изучавший тактики общевойскового боя в полевых условиях, Стригин до таких вещей умом не дошел.
Расплата за ошибку была суровой. Ким Дык и Пак Ду Бон прицельным огнем ударили во фланг группы, лишив спецназовцев шанса на спасение. Стрелять корейцы умели.
Мисюра и Крылов, уходившие от места падения вертолета на северо-восток, соблюдали строгие меры предосторожности. Они двигались от одной заранее намеченной точки до другой, задерживались и вели продолжительное наблюдение за местностью, стараясь выбрать маршрут поудобней и установить нет ли на нем признаков присутствия людей. И эта, воспитанная армией осторожность, сыграла в их пользу.
На одном из рубежей, расположившись возле кривой, согнутой ветрами сосны, Крылов вдруг встревожился.
— Глянь, — он тронул Мисюру за рукав, — кто там?
Мисюра направил бинокль в указанном направлении.
Мисюра выругался. Хотя цепочка шла совсем не туда, где находились он и Крылов, их появление военных в тайге не могло быть случайным.
— Ложись! — Мисюра махнул Крылову рукой, показав место справа от себя. — понаблюдаем. Что-то мне в этом не нравится.
— Ха! — Откликнулся Крылов. — Можно подумать нравится мне.
Мисюра опустился на землю, поплотнее уперся локтями и снова приложил бинокль к глазам. Солнце светило ему в спину и то, что линза объектива вдруг сверкнет отраженным лучом, он не боялся.
В поведении группы военных, высыпавших на плато, было немало странного. Они вдруг остановились и стали занимать позицию, словно готовились к долговременной обороне. Объяснить такое поведение вооруженных людей можно было только предчувствием ими боевого столкновения с противником. Но с кем? Армейские подразделения, в том числе ракетные или радиотехнические, в этих местах никогда не дислоцировались. Военных учений здесь никто никогда не проводил.
Проще всего было сейчас же сняться с места и уйти, но в таком случае оставался немалый шанс столкнуться с другими военными, поскольку не было известно их количество, оказавшееся в горно-таежной глуши.
Мисюра счел, что во много раз умнее понаблюдать за непонятной группой и постараться выяснить, откуда она появилась и что намеревается предпринимать. Разминуться с ней после этого будет проще.
Неожиданность, сломавшая планы корейцев и заставившая Пак Дэ У спешно бросить позицию и уйти в лес объяснялась довольно просто.
Когда группа Стригина подходила к местам, где по предположению подполковника вероятней всего могла состояться встреча с отходившими от Харабуна захватчиками золота, тропа, тянувшаяся в сторону плато, раздвоилась. Подумав, Стригин повел ядро группы по левой ветви, на правую послал майора Тереха и прапорщика Гошу Татарникова.
Выждав, когда товарищи скроются за деревьями, Терех махнул рукой напарнику.
— Пошли.
Двигались они осторожно. Тропа тянулась по узкому карнизу. Справа, метрах в двадцати внизу, шевелилась горная речка. Слева метров на десять вверх поднималась отвесная базальтовая стена.
За рекой до самого горизонта лежала зеленая чащоба тайги, нетронутой и неисхоженной, полной загадочности и угрозы.
Неожиданно над самыми головами спецназовцев заливистым стуком забарабанили автоматные очереди. Одна… другая…третья… «Калаши» смолили густо и напористо.
Судя по направлению, в котором вели огонь неизвестные, они обстреляли ядро группы Стригина. Стрелки явно не жалели патронов. Надо же, совсем обнаглели бандиты!
Жестом показав Татарникову, чтобы тот оставался на месте, Терех примерился и стал взбираться на скалу, чтобы взглянуть кто на ней обосновался и стреляет по отряду.